Много снов назад (СИ)

— Я должна была узнать о том, кто стоял за обвинением отца в растлении тех девушек. Я пришла в дурацкое общежитие для разговора с ними, но… Я была не одна, а с девушкой, более талантливой в искусстве вранья, в котором я по-прежнему безнадежна. И они впустили в комнату только её, вынудив меня остаться в коридоре, где я и была всё время.

— И она что-то узнала?

— На самом деле я не знаю, — Рози неуверенно посмотрела на Дугласа, застывшего на месте в ожидании продолжения. Похоже, её черед был чувствовать себя неловко.

Она поднялась с места и вместо того, чтобы сказать ещё хоть слово, закатила рукава, оголяя оставшиеся на руках следы. Отвернув голову в сторону, позволила Дугласу внимательнее рассмотреть их. Когда он коснулся её подушечками пальцев, Рози совсем слегка вздрогнула, поежилась, будто от холода.

— Похоже, у той девушки, которая покончила с собой из-за Киллиана, был брат или парень. Не знаю, кем он ей приходиться. Он предупреждал меня о подобном некоторое время назад, и я… Я была дико напугана, но потом забыла обо всем напрочь, — Рози опустила глаза вниз, когда Дуглас стал напротив, выпрямившись во весь рост.

Он больше не рассматривал её, устремив пустой взгляд в пол. Казалось, у этого дня не могло быть окончания. Он всё продолжался и продолжался, занимания будто бы не двадцать четыре часа, а целые недели или месяцы. Дугласу стало тесно вдруг в собственном теле. Чувство вины сдавливало горло. Он стоял посреди квартиры молодой девушки, к которой испытывал необъяснимое влечение, что было куда сильнее физического, и она потрясала его раз за разом, то поцелуями, то признаниями.

— Он ничего не успел сделать. Клянусь, со мной всё в порядке, — Рози положила руки на плечи Дугласа и легонько сжала в отчаянной попытке обратить на себя внимание. — Сейчас этот парень в полицейском участке. Всё обошлось.

— Не похоже на то, — он грубо взял её за руку, не нарочно задев ссадину, из-за чего девушка тихо зашипела. — Прости.

— Я в порядке. Ладно, может быть, не совсем, — Рози замешкалась, поймав на себе укоризненный взгляд Дугласа. — Вы были первым, кому я позвонила, совсем не потому, что я боялась того, что скажет отец, как отреагирует мать или насколько безразличным ко всему будет Киллиан, или же напротив насколько небезразличным будет к этому Реджинальд. Мне было по-настоящему плохо, и вы были первым человеком, которого я хотела увидеть. У меня ведь даже вашего номера не было, — она вскинула в воздухе руками, не сдержавшись от горькой ухмылки.

— Я думаю, тебе стоит прекратить, — Дуглас сделал неуверенный шаг назад. Каждое слово Рози кололось шипами, что она выпустила в одночасье, пустив их все в него. И всё произнесенное вслух отзывалось внутри него понимающим ответом, который мужчина подавлял. Дуглас будто бы уменьшался на глазах, но она не могла этого заметить, охвачена горячностью чувств, которым наконец-то дала волю.

— Не думайте, что мне проще, чем вам. Я хотела бы отрицать всё не меньше вашего, но, может быть, пришло время прекратить? — её голос повысился до предела, и Рози вдруг выдохлась, поставив точку в своем нелегком признании.

Она смотрела на Дугласа выжидающе. Мужчина крепко сжал челюсти, будто бы от злости, но не стал произносить и слова. Казалось, ему снова было не больше двадцати, и он терялся среди новых ощущений, вытворяющих нечто странное с его разумом, всегда остающемся трезвым, и сердцем, не поддавшемся любовным слабостям. Вот только стояла перед ним не Эллисон Батлер, не Николь, даже не давно забытая Бриттани Андерсон. Это была Рози и никто другой, к кому он не испытывал подобных противоречий.

Дуглас так и не произнес и слова. Сорвался с места и собрался уходить. Когда Рози схватила его за руку в попытке остановить, отдернул руку, даже не повернувшись. Схватил куртку, обулся наспех и ушел, громко хлопнув дверью. Рози оставалась стоять на месте, прислушиваясь к звукам с лестничной площадки. Послышались лишь быстрые шаги вниз, вопреки её ожиданию услышать хлопот соседней двери.

И Рози не смогла совладать собой. Расплакалась, упав устало на диван, где не заметила, как уснула. Она была единственной, кто оставался честным и откровенным в своих чувствах, так почему правда стала побуждать к стыду и глубокому сожалению? Почему чувство вины стало вдруг больше собственного тела? Почему беспокойство затмило собой свет перед глазами и неизменно погружало в смольную темноту?

И всё же от всего этого Рози сумело отвлечь обнаруженное на электронной почте письмо от Брианы, к которому была прикреплена полуторачасовая аудиозапись.

Глава 16