Много снов назад (СИ)

Всего однажды за всё время к ней наведался отец. Дал рождественский подарок и аккуратно стал расспрашивать о случившемся в доме, свидетелем чего стал, но Рози не признавалась, переводя все стрелки на брата. Она заметила, как вид её жилища отражался отвращением на лице отца. Слишком пусто, скучно и одиноко. В конце концов, они поссорились, чего нельзя было избежать. Рози не намерена была рассказывать Гудвину обо всех обстоятельствах, он же упрямо не намерен был уступать, поэтому давил всё сильнее и сильнее. Разошлись на том, что отец обозвал её «эгоистичной безэмоциональной затворницей», что было не худшим из того, что он мог придумать, но всё же тон, в котором мужчина произнес слова имели оттенок жестокости, к которой Рози научилась быть безразличной.

В скуке и без суеты прошел Новый год. Унылость не проходила, и если бы от неё была панацея, Рози обязательно бы её приняла, иначе не понимала, как можно было вернуть привычный порядок вещей. Она будто потеряла себя где-то и не могла найти заново. Это убивало, нервничало и совершенно выводило из себя. Её будто кто подменил, и Рози хотела вернуть себе прежнюю личность, но, выискивая её на самом дне уставшей раненой души, не могла найти, как бы отчаянно не старалась.

Может, причиной тому была временная оседлость на месте? Если бы ей пришлось вернуться в школу, выйти заново в мир, она сумела бы вернуться к себе самой, какой хотела быть и которой была. Рози выстраивала эту личность продолжительное время, и теперь она распадалась на глазах. В то же время вернуться к искрящейся верой в лучшее наивности и усыпанной мерцающими звездами мечтательности тоже не представлялось возможности. Она обнаружила в себе ещё и третью личность, новое состояние души, что было в разы хуже всех предыдущих. И всё же это была будто вовсе не она, но Рози была слишком опустошенной для того, чтобы достаточно усердно думать об этом, чтобы затем попытаться изменить.

— Так ты ещё учишься в школе? — задумчиво переспросил Алекс, когда Рози надеялась, что это немного отдалит их. Хоть намерения парня во многом напоминали дружеские и не переходили границ дозволенного, не допускать того, что она могла ему понравиться, Рози не могла. — Это объясняет, почему мы не виделись прежде.

— Должно быть и так, — ответила Рози, вяло помешивая варившееся кофе. — Мой брат учиться на том же факультете…

— Я знаю, — Алекс перебил её. Она стукнула себя ладонью по лбу, закатив глаза. Конечно же, он знал. Иначе как бы ещё сумел связаться с Киллианом и попросить её номер телефона? Должно быть, Алекс знал и об её отце, но Рози не хотела уточнять. До суда, пока ничего не разрешилось, поэтому едва ли было уместным обсуждение положения дел её семьи. — Я часто видел его, но мы никогда не общались прежде.

— Как ты узнал, что Киллиан мой брат? — спросила Рози без особого интереса, будто бы между прочем. Выключив кофейник, она вылила крепкий напиток в чашку, схватившись за ручку которой побрела в спальню.

— Когда меня допрашивали в полицейском участке, они упомянули твоё полное имя. Фамилия Гудвин не такая уж редкостная, но я знаю лишь ограниченное количество людей, которые её носят. Я не был уверен, связана ли ты как-нибудь с Киллианом, но решил попробовать и спросить у него. Кто мог подумать, что мне так повезет? — парень стиха засмеялся, когда Рози скромно улыбнулась, обреченно выдохнув. — Ты должно быть знакома с большей частью преподавательского состава.

— Да, — промычала Рози. Ей не нравился путь, куда свернул парень. Она знала о некоторых преподавателях куда больше, чем хотелось бы, а некоторые из них даже разбивали её сердце. Забравшись на кровать с чашкой кофе, Рози отвернулась к окну, пейзаж за которым хоть и не был столь завораживающим, но немного отвлекал.

— Даже с новым?

— Не уверена, что понимаю, о кем идет речь, — соврала Рози, придав голосу напускную безмятежность. Ладонь сжалась вокруг горячей чашки и тут же обожглась. Отдернув руку, Рози перевернула кофе на одеяло, горячие капли попали и на кожу.

— Всё в порядке? — обеспокоенно спросил парень, когда приглушенное чертыханье и громкое шипение разом оглушили его.

— Да. Я просто… Не важно. Так, что ты говорил о новом преподавателе? Кто он? — Рози поставила чашку, на дне которой собралась кофейная гуща, на прикроватную тумбочку, и, зажав телефон между плечом и ухом, подошла к шкафу в поисках другого комплекта постельного белья.

— Дуглас Рейвенгард. Преподает этику. Около полугода назад он был ввязан в одно скандальное дело. Об этом много писали, но по итогу ему всё сошло с рук. Его вроде как обвиняли в слитие инсайдерской информации и воровстве, но всё ли было так на самом деле всё ещё не известно. Его наказание закончилось на увольнении, хотя судя по всему, он должен был оказаться в тюрьме, — Рози замерла на месте, прижав к груди комплект чистого белья. Она не смогла удержать телефон и тот упал. Наклонившись за ним, Рози выронила ещё и белье, но, оставив его на полу, сама осталась сидеть внизу.