Многоликий Христос. Тысячелетняя история тайных евангелий

Основной заменой Протоевангелия на Западе стало Евангелие Псевдо-Матфея, написанное, по-видимому, в VII веке. Его автор соединил греческий текст Протоевангелия с рассказами о детстве самого Иисуса, создав таким образом историю родителей Иисуса, его детских лет и отрочества, вплоть до начала служения (иногда эту книгу называли Liber de Infantia — «Книга о детстве»). Сомнения в ее авторстве составитель рассеял изобретательно – приложил к ней подложные письма блаженного Иеронима, якобы свидетельствовавшего о подлинности этого «Евангелия» и даже его переводившего. Фальшивому тексту – фальшивые свидетельства! В результате «Псевдо-Матфей» и источники, лежащие в его основе, получили в западном средневековом мире огромную популярность. Помимо латыни, рассказы «Псевдо-Матфея» были переведены на многие «народные» языки: англосаксонский, старофранцузский, провансальский²⁷.

Значение «Псевдо-Матфея» огромно: он стал одним из источников, по которым средневековые европейцы знакомились с историей Иисуса Христа, пусть и претворенной в художественную форму и сильно «приукрашенной». К IX веку в Европе имел хождение также сокращенный рассказ о рождении Марии, под заглавием «Рождество Марии» – «Libellus de Nativitate Sanctae Mariae» («Книжечка о рождестве Святой Марии»). «Псевдо-Матфей» был включен в «Золотую легенду», где повторяются все уже знакомые нам истории – в том числе и история о недоверчивой повитухе²⁸.

Описывая рождение и первые годы жизни Марии, «Псевдо-Матфей» в целом следует Протоевангелию, но с некоторыми отличиями. Храм здесь превращается в настоящий средневековый монастырь, где Мария «присоединяется к общине дев, день и ночь хвалящих Бога». Но даже в таком благочестивом обществе Мария выделяется своим благочестием и трудолюбием: она – идеальная протомонахиня. Иосиф тем временем оказывается еще старше, чем в Протоевангелии, – его будущая невеста моложе уже не только его сыновей, но и внуков²⁹.

До сих пор мы говорили об основных «марианских» текстах; однако сведения о жизни девы Марии встречаются и во многих раннехристианских писаниях. Одно из них – загадочное «Вопрошание Варфоломея», возможно, тождественное с Евангелием Варфоломея, цитируемым несколькими ранними комментаторами, и относящееся к IV веку. Значительную часть дошедшего до нас текста составляет рассказ самой Марии о Благовещении: выдержан он в загадочных выражениях, сделавших бы честь любому гностическому евангелию. Начинает Мария с молитвы или воззвания – возможно, на «языках ангельских»:

Тогда Мария, встав перед ними, простерла руки свои к небесам и начала говорить так: Elphue Zarethra Charboum Nemioth Melitho Thraboutha Mephnounos Chemiath Aroura Maridon Elison Marmiadon Seption Hesaboutha Ennouna Saktinos Athoor Belelam Opheoth Abo Chrasar.

Затем она рассказывает о явлении ангела: рассказ ее в целом соответствует Протоевангелию, однако дополнен деталями, наводящими на мысль о параллели с распятием Христа:

В тот же миг одеяние {завеса} Храма разорвалось, и потряслась земля, и я пала на землю не в силах вынести вида его. Но он возложил на меня руку свою и поднял меня. И подняла я глаза к небу – и вот, явилось облако дождевое и залило меня дождем с ног до головы, а он отер меня одеянием своим. И сказал он мне: Радуйся, благословенная в женах, избранный сосуд, благодать неистощимая!³⁰

Три ключевых «марианских евангелия» представляют собой лишь видимые проявления огромной мифологической структуры. В этих книгах мы находим основы всех позднейших богословских прозрений о Марии, в том числе и концепции Непорочного зачатия. Хотя в массовом сознании оно обычно смешивается с девственным зачатием Христа, на деле это означает, что Мария «осталась свободна от первородного греха». В народном благочестии эта мысль часто приводила к убеждению, что сама Мария, как и ее сын, была зачата без плотского соития³¹.

Корни этой идеи восходят к VII веку, когда церковь ввела праздник Зачатия Пресвятой Девы. Однако само ощущение, что это зачатие было необычным, чем-то превыше прочих, гораздо древнее – оно восходит к самому Протоевангелию. Читая там о благовещении Анне, мы отмечаем, что муж ее как раз в предполагаемое время зачатия «удалился в пустыню». Прямо в тексте об этом не говорится, но явно предполагается, что зачатие Марии произошло без человеческого вмешательства³².