Многомерность

Светило «саванны» – размытое жёлтое пятно – клонилось к горизонту, собираясь в ночной поход. Дул лёгкий ветерок, не приносивший свежести. Атмосфера этого слоя «бутерброда» давно не возобновлялась вследствие почти полного отсутствия растений. Деревья здесь в основном либо засохли, либо представляли собой сооружения Демонов, предназначенные для хранения каких-то запасов и промышленных производств.

– Запахи – того… – Мерадзе сморщился и чихнул. – Почему Лес не контролирует этот уровень?

– У него надо спросить.

– Может быть, не имеет возможности спуститься по шахтам вниз?

– Не думаю, тогда его уже на втором уровне не должно быть. Что-то мешает ему развиваться вниз. Иначе трудно объяснить наличие растений до самого дна «подвала». Даже на шестом горизонте мы встретили лесных посланцев.

– Вы имеете в виду пограничных заградителей?

– Лес оберегает шестой уровень.

– Но мы же с ним напарники. Почему шхуна напала на нас?

– Может быть, это был сбой программы у компьютера шхуны либо программа охраны шестого слоя давно не корректировалась. Наверное, со времени войны Демонов.

– Отличная идея, товарищ полковник!

– Ну-ну, ты ещё мой красивый греческий профиль похвали.

– Простите, – смутился Мирон. – Куда направляемся?

– Сначала к дереву, возле которого мы видели «носорога» и шмелей. Потом посмотрим.

Аэробайк со свистом вонзился в тускнеющее небо, выполняя манёвр «колокол». И равнина третьего слоя «бутерброда» распахнулась под ним, подобно колоссальной сковороде, на которой подгорело масло и остались редкие куски несъеденного жаркого. Именно это сравнение пришло на ум, заставив Сергея Макаровича улыбнуться и вспомнить ворчание бойцов Реброва, мечтавших о земных шашлыках.

Бугор кустарниковых зарослей, прикрывающих какую-то полуразрушенную постройку, появился в пределах прямой видимости через несколько минут.

Сергей Макарович хотел было пролететь над ней на бреющем, но вовремя отвернул. Потому что постройка и обвивающий её кустарник прикрывали собой… основание почти невидимой башни, возносящейся к небу на неопределённую высоту.

– Оп! – сказал Мерадзе, прижатый инерцией торможения к спине пилота.

Савельев развернул аппарат боком к башне.

– Ни фигасе! – пробормотал Мирон. – Вот это сюрприз! Закамуфлированное дерево!

Воздушный мотоцикл двинулся по кругу.

Пассажиры рассмотрели кусты, глыбы крепостной стены, следы каких-то лап или манипуляторов на слое почвы и обнаружили приличного размера вывал в кладке, в которую вполне мог пролезть танк «Армата».

– Здесь кто-то побывал.

Сергей Макарович не ответил на реплику пассажира, обдумывая дальнейшие действия.

– Может, Точилин?

И на этот раз Савельев промолчал.

– Впрочем, такую дырищу можно пробить только приличной бомбой или ракетой, – сам себе признался Мерадзе.

– Посиди здесь, – сказал Сергей Макарович, опуская мотоцикл на землю. – Я проверю, куда ведёт ход.

– Может, лучше я?

– Лейтенант!

– Слушаюсь, товарищ полковник! – Мерадзе сделал деревянное лицо.

Савельев усмехнулся, покачал головой, и Мерадзе расслабился, довольный благожелательной реакцией старшего по званию и по опыту.

Луч фонаря выхватил из темноты зубчатые пласты кладки, которая отнюдь не походила на кладку из кирпичей или бетонных блоков. Блоки имелись, но все они были сформированы массой корешков, пропитанной светлым клеющим составом (точно не бетоном или цементной смесью). Как и все строения в мире Леса, эта крепость была выращена с помощью невероятно сложных биотехнологий.

Толщина стен крепости достигала пяти метров.

Преодолев этот коридорчик по хвостам корешков, Сергей Макарович приблизился к краю дыры и заглянул вниз.

Ему открылся колодец не меньше двадцати метров в диаметре, уходивший в подземные бездны. И не только в подземные. Стоило повернуть луч фонаря, и становился виден такой же колодец, уходящий вверх метров на сто. А может быть, и больше. Просто именно на такую высоту доставал отсвет луча от стен.

Снизу долетел какой-то шум.

Сергей Макарович погасил фонарь, напряг зрение.

Показалось, что на глубине двухсот метров или около того мелькнула световая полоска. Но прошла минута, вторая, свет не возобновлялся, и Савельев включил фонарь, пытаясь достать лучом дно колодца…

Мерадзе не любил выполнять функции столба охранения, как он называл сторожевой пост. Подвижный и активный по натуре, он жаждал действия, любил драйв и часто повышал адреналин, будучи где-нибудь на отдыхе и участвуя в соревнованиях форсажного времяпровождения: то гонялся с друзьями наперегонки на роллерсёрфах или мотобордах, то прыгал с вершин скал на канате в пропасть, то участвовал в сражениях по пейнтболу. Но в данное время лейтенанту было не до соревнований, и он честно выполнял свою работу – работу бойца спецназа, использующего все свои навыки в условиях выживания и защиты попавших в передрягу людей.