Многоножка

Тамара была бледнее мела, и звонок Лебедевой — и дальнейшие её слова — нисколько её не успокоили.

— Я поехала в больницу.

— Что такое? — вскинулись ребята.

— Что-то с Ромой? — спросил Костя.

— Похоже, что да, — мрачно подтвердила Лебедева. — Тамара, главное: не надумывай лишнего, пока всё не станет точно известно…

— Я поеду с вами!

— Нет!

— Объясните нам, что случилось, — попросил Серёжа.

— Мы сами не знаем, но, кажется, с Ромой плохо.

— Насколько плохо? — спросила Нюра.

— Я не знаю! — повышенным тоном сказала Лебедева. — Я ничего не буду вам говорить, пока сама всё не услышу.

С этими словами она ретировалась. Все уставились на Тамару, которая совершенно ошеломлённо села на скамью. У неё дрожали руки. Не хватало даже смелости ещё раз посмотреть на телефон: он просто лежал рядом.

Подойдя к ней, Даша села рядом и спокойно спросила:

— Можно, Тамар?

Ответа не было, поэтому Даша взяла телефон и прочла сообщение. Подняла глаза на ребят и спокойно сказала:

— Кто-то написал с его номера, что он умер.

— Твою мать… — выдохнул Костя ошеломлённо.

— Это не может быть так… — испуганно проговорила Тамара. — Нет, это… Должно быть чей-то обман. Может, Перепелица хочет отомстить, поэтому…

— За что ей мстить тебе? — удивилась Нюра.

— За то, что не открыла ей сейф…

— Подожди… что?!

Тамара закрыла лицо руками: ей уже не было никакого дела до того, что она раскрыла секрет, который хотела навсегда утаить. Ей было настолько страшно, что не хотелось даже плакать: хотелось, чтобы ей просто сказали, что сообщение неправда. Хотелось, чтобы Лебедева приехала и сказала, что Ромка здоров или хотя бы жив…

— Что вообще ты такое говоришь? — изумился Серёжа.

— Слушай, это долгая история, которую сейчас… — начал, было, Саша.

— Я не тебя спрашивал, а Тамару!

— Ребята, сейчас вообще не время сраться! — вскинулась Ксюха. — Пусть Саня расскажет, что за фигня…

— Сейчас и для этого тоже не время…

— У нас есть время, пока Лебедева уехала в больницу, — сказал Серёжа, скрестив руки на груди. — Что за история с сейфом?

Саша потёр переносицу.

— Если вкратце, то Перепелица хотела украсть из него камеру и подговорила на это Тамару. Тамара ей отказала.

— Так вот откуда были те следы… — тихо сказала Агата.

— Серьёзно?! И вы молчали об этом?!

— Тамара просто… поддалась моменту. Перепелица обманула её. Сказала, что это на деньги Роме, хотя понятное дело, что деньги у неё у самой наверняка есть, и она просто хотела нас грабануть…

— А может, и нет… — спокойно сказал Колобок, ни на кого не глядя. — Может быть, у них не было денег.

Все замолчали. То, о чём он сказал, было страшно.

— Но ведь и отдавать ей камеру тоже не вариант… — сказала Нюра. — Мы на неё весь фильм сняли.

— Моя тётка повесилась бы, меня перед этим повесив тоже, — сказал Серёжа. — Хотя, конечно…

Саша сглотнул комок в горле.

— Не вини Тамару, Серёг. Она очень не хотела этого делать. И не сделала.

— Что за жесть… — изрекла Даша то, что было на уме у каждого присутствующего.

— Тамара, всё хорошо, не переживай, — севшая рядом Ксюха обняла её. — По-любому тупая Перепелица всё нагнала, не верь ей. Ещё и мобилу ромкину забрала, фу такой быть…

Никто не знал, куда себя деть.

Минут пять побродив по залу, ребята разошлись: Нюра залезла на Гардеробус, Костя с Серёжей позвали Сашу пройтись с ними до магазина и что-то купить, Агата сидела рядом с Тамарой, молча что-то ища в телефоне. Домой не пошёл никто: даже Ксюха, Даша и Колобок, мало знакомые с Ромкой, были слишком взволнованы тем, что происходит, и решили остаться.

— Я не хочу, чтобы так было, — шептала Тамара, съёжившись на скамье. — Я не хочу. Пусть всё будет хорошо.

«Как он мог так поступить? Он ведь не…»

Думать ни о чём не хотелось.

Через несколько минут вернулись ребята, которые принесли что-то поесть. Вздрогнувшая Тамара вернулась на своё место, от всего отказавшись. Ей не хотелось никуда идти и ничего делать, хотелось, чтобы весь мир остановил своё чёртово вращение хотя бы на минутку и посмотрел, что натворил. Тамаре казалось, что она вся превратилась в одно сплошное ожидание: её тело, душа и вся сущность замерли в ожидании ответа, лучшего или худшего, не важно, главное — хоть какого-нибудь…

«У тебя должно быть всё хорошо, — твердила она, сцепив руки. — Твоя жизнь не должна обрываться из-за того, что такая дура, как я, не смогла перейти черту, не смогла чем-то пожертвовать. Это так глупо. Ты должен быть счастлив. Ты должен хоть раз почувствовать себя счастливым. Потому что, если этого не случится, то я больше никогда, ни единой секунды не смогу себя почувствовать счастливой. Каждое слово, сказанное мной, было ради того, чтобы тебе стало лучше. И пусть только этот сраный мир попробует сделать так, чтобы всё оказалось напрасно!..»

— Тамара, — сказала ей Агата через время. — Может, пойдёшь домой? Людмила Юрьевна потом тебе позвонит и всё скажет…

Тамара не ответила, только сильнее вжавшись в место, на котором она, кажется, сидела уже целую вечность.