Множественные умы Билли Миллигана

— Дело можно считать закрытым. Доказательства налицо. Парень наш — защитникам тут делать нечего.

Бернард Залиг Явич, тридцатипятилетний обвинитель по уголовным делам, закончил юридический институт на два года раньше Джуди Стивенсон и Гэри Швейкарта и хорошо их знал. Гэри работал у него секретарем. До того как стать обвинителем, Явич четыре года проработал государственным защитником. Он был согласен с Шерманом, что это дело будет нетрудно выиграть.

— Нетрудно? — удивился Шерман. — Да со всеми уликами, показаниями, отпечатками, опознанием — он наш! Уверяю тебя, они проиграют.

Несколько дней спустя Шерман поговорил с Джуди и решил ее предупредить:

— В деле Миллигана не должно быть никаких попыток смягчить приговор. Мы собираемся признать его виновным и добиваться максимального срока. У вас ничего не получится.

Но Берни Явич задумался. Как бывший защитник, он знал, что мог бы сделать на месте Джуди и Гэри.

— И все-таки у них есть один шанс — если его признают невменяемым.

Шерман только рассмеялся.

На следующий день Уильям Миллиган попытался покончить с собой, разбив голову о стену камеры.

— Он не хочет дожить до суда, — сказал Гэри Швейкарт, когда услышал новость.

— Мне кажется, ему не вынести суда, — ответила Джуди. — Надо сообщить судье наше мнение, что он не способен помогать в своей защите.

— Хочешь показать его психиатру? — спросил Гэри.

— А что делать, придется.

— О Господи, — вздохнул Гэри, — я уже вижу заголовки в газетах.

— Да черт с ними, с заголовками! С этим парнем явно что-то не так. Не знаю, что именно, но ты же видишь, каким разным он бывает в разное время. И когда он говорит, что ничего не помнит об изнасилованиях, я ему верю. Его надо обследовать.

— А кто будет платить за это?

— У нас есть фонды.

— Ну да, миллионы.

— Да перестань ты! Мы можем позволить себе проверить его у психолога.

— Скажи это судье, — пробормотал Гэри.

Когда суд согласился отложить слушание, чтобы Уильяма Миллигана обследовал психолог, Гэри Швейкарт смог уделить внимание предварительному слушанию дела, возбужденного Комиссией по условно-досрочному освобождению и намеченного на среду.

— Меня собираются отправить обратно в Ливанскую тюрьму, — сообщил Миллиган.

— Если нам не удастся помешать этому, — сказал Гэри.

— Они нашли пистолеты в моей квартире. А это было одним из условий моего освобождения: никогда не покупать, не хранить и не использовать холодное или огнестрельное оружие.

— Что ж, все возможно, — согласился Гэри. — Но если мы собираемся защищать тебя, лучше чтобы ты оставался в Коламбусе. Тут мы сможем работать с тобой.

— Что вы собираетесь делать?

— Предоставь это мне.

Гэри впервые увидел, как Миллиган улыбнулся. В глазах его появился блеск. Он расслабился, успокоился, стал шутить — почти беззаботно. Совершенно другой человек, не похожий на тот клубок нервов, с которым Швейкарт встретился в первый день. Он подумал, что парня будет намного легче защищать, чем показалось вначале.

— Так и держись, — посоветовал ему Гэри. — Сохраняй спокойствие.

Он привел Миллигана в помещение, где члены Комиссии по условно-досрочному освобождению уже раздавали копии докладной записки полицейского и показания сержанта Демпси, что во время ареста Миллигана он нашел девятимиллиметровый «Смит-Вессон» и полуавтоматический пистолет с пятью патронами в обойме.

— Скажите, господа, — обратился Швейкарт, потирая бороду костяшками пальцев, — эти пистолеты прошли тестовую стрельбу?

— Нет, — ответил председатель, — но это настоящие пистолеты, с обоймами.

— Если тестовая стрельба не была проведена, чем можно доказать, что это настоящие пистолеты?

— Экспертизу проведут не ранее следующей недели. Гэри хлопнул ладонью по столу.

— Но я настаиваю, чтобы вы приняли решение по вопросу досрочного освобождения сегодня, или вам придется решать его после судебного слушания. Так пистолет это или игрушка? — Он оглядел присутствующих, — Вы не доказали мне, что эта вещь — пистолет.

Председатель кивнул.

— Господа, я считаю, что у нас нет выбора. Придется отложить решение о прекращении условного освобождения до выяснения, является ли оружие настоящим.

На следующее утро, в 10 часов 50 минут, член комиссии представил уведомление, что дело о прекращении условного освобождения будет слушаться 12 декабря 1977 года в Ливанском исправительном заведении. Присутствие Миллигана не требовалось.

Джуди посетила Миллигана, чтобы поговорить об уликах, найденных в его квартире. Она увидела отчаяние в его глазах, когда он спросил:

— Вы думаете, что это сделал я?

— Дело не в том, что я думаю, Билли. Дело в найденных уликах. Нам нужно, чтобы ты объяснил, почему все это находилось в твоей квартире.

Взгляд его потускнел. Миллиган снова отстранился от нее и замкнулся в себе.

— Не важно, — сказал он. — Уже ничего не важно. На следующий день она получила письмо, написанное на линованной желтой казенной бумаге: