Множество книг, или Библиотека (Мириобиблион)

Немного позже афиняне отправили Полиевкта послом в Аркадийский союз, чтобы оторвать их от союза с македонянами. Когда Полиевкт ничего не добился, появился Демосфен, выступил на ту же самую тему и убедил аркадян. Это деяние принесло ему восхищение афинян и отзыв из ссылки; был принят декрет и послана за ним трирема. Указ постановлял, что вместо выплаты 30 талантов он должен восстановить алтарь Зевса в Пирее. Он возвратился к политической деятельности как и прежде.

Но когда Антипатр уничтожил Фарсал, угрожая осадить Афины, если ораторы не будут доставлены к нему, Демосфен покинул город не способный защитить себя и отправился в изгнание. Сначала он поехал в Эгину, затем, опасаясь гнева Антипатра[947] и здесь, переехал на Калаврию[948]. Афиняне проголосовали выдать ораторов, он укрылся в храме Посейдона. Архий, по прозвищу ищейка осужденных, последовал за ним и пытался убедить его покинуть храм и довериться Антипатру. «Голубчик», сказал он, «ты не убеждал меня своими трагедиями, так и теперь не убедишь своими советами». Когда Архий попытался захватить его силой, горожане помешали ему. И Демосфен сказал с большим благородством и самообладанием: «Я бежал в Калаврию не из страха за свою безопасность, но потому что хотел доказать, что македоняне способны запятнать себя насилием против богов». Он попросил дощечку и, говорят, написал на ней элегическое двустишие для статуи, которую афиняне выбили позже: «О Демосфен, если б ты имел силу, равную твоему разуму, Македонский Арес никогда бы не правил над греками». Так говорит Деметрий из Магнезии[949]; другие говорят, что на табличке не нашли ничего кроме слов «Демосфен приветствует Антипатра». Некоторые говорят, что оратор умер, проглотив отравленное питье, другие — высосав яд, который был в его пере, потому что оно было в его руках пока он писал. Другие дают ему браслет на руку, и в котором был спрятан яд. Другая версия сообщает, что умер он задержав дыхание, а еще одна, что благодаря яду, который был спрятан в печати его перстня.

Он прожил 70 лет согласно мнению большинства: или 67 лет согласно некоторым. Политикой он занимался 22 года. Он оставил двоих детей от той самой жены, что была из знатной семьи. Есть его статуя в Пританее, несущая меч, потому что, говорят, в таком виде выступал он перед народом против Антипатра, когда последний хотел вынудить ораторов покинуть Афины. Позже город предоставил бесплатное пропитание в Пританее родственникам оратора; другие посмертные почести были присуждены ему и на площади установлена статуя.

Большое число шуток и остроумных замечаний приписывают ему, каждая их которых подходит к потребностям случая, и которые его слушатели сохранили в памяти и записали.

Однажды, когда афиняне были против, чтобы он выступал на собрании, он заявил, что хочет сказать всего несколько слов. Они согласились. «Юноша», начал он, «как-то летом нанял осла для поездки из Афин в Мегару. Когда примерно в полдень стало припекать, владелец осла и захотели спрятаться в тени осла; один говорил, что другой нанял осла, но не его тень; наниматель утверждал, что поскольку он заплатил хозяину за тело осла, то имеет право на пользоваться тем, что является результатом существования этого тела». На этом месте он ушел, возбудив в слушателях интерес дослушать остальную часть истории. И когда афиняне остановили его и требовали, чтобы он закончил свою историю, он ответил: «Итак, вы хотите послушать о тени осла, но не о серьезных и полезных делах для города».

Его прозвали Баталом[950], некоторые говорят, потому что в юности он носил женскую одежду на гулянках; другие говорят с тем чтобы нанести ему обиду, что он получил это прозвище от уменьшительного имени своей няни. Другие, следуя за софистом Либанием, говорят, что в юности он был слабым и болезненным, ибо по этой причине он не часто посещал палестру, как привыкли делать все дети в Афинах; вот почему, когда он вырос, он был осмеян врагами из свою изнеженность прозвищем Батал. На самом деле, эфесский флейтист, называемый Баталом, первым надел женскую обувь на сцене и использовал нежные мелодии; он сделал свои выступления полностью женоподобными; отсюда впоследствии развратные и женственные мужчины получили прозвище Батал.

Cod. 266. Гиперид

Переводчик: Агностик

Я также прочитал речи Гиперида. Есть пятьдесят две подлинные, и двадцать пять сомнительные: итого семьдесят семь.

Сочинения этого оратора настолько превосходны, что некоторые[951] не могут решить Демосфен ли выше Гиперида, или же Гиперид выше Демосфена, и они применяют к Гипериду такое описание, которое я привел, меняя лишь одно имя на другое.