Множество жизней Элоизы Старчайлд

– «Предъявителем сего является Николя Кашмай, верой и правдой служивший Французской Империи в битве при Бородино и обеспечивавший бесперебойное снабжение дивизионов по Смоленской дороге. Более он не годен к военной службе из-за травм, полученных в русской кампании, но готов стать добровольным и благонадежным членом вашего штаба. Я, в свою очередь, крайне рекомендую вам его кандидатуру. Ввиду его инвалидности, его супруга может прибыть в Дижон раньше месье Кашмая. Супругу зовут Марианна Кашмай, урожденная Мюзе, отныне и впредь прошу считать ее представительницей комитета общественной безопасности в Дижоне. Отнеситесь к обоим лицам с должным уважением и предоставьте им все означенные должности».

На мгновение воцарилась тишина, которую оборвал сдавленный звук, послышавшийся со стороны Антуана.

– Это не рекомендательное письмо, – фыркнул он. – Это предложение руки и сердца. Как ты смеешь?!

Марианна проигнорировала его вмешательство.

– Я? Представитель комитета в Дижоне? Эгльфин никогда этого не допустит.

– Вот именно! – Антуан хлопнул в ладоши, как бы припечатывая свои слова восклицательным знаком. – Совершенная нелепица. Как это типично для моего брата-фантазера.

– Это вовсе не предложение руки и сердца, и я не собираюсь сопровождать тебя в этом путешествии, – сказал Николя. – Если только ты сама не пожелаешь моего общества. Но замужняя женщина вызовет к себе больше доверия, чем горничная. Далее в письме подробно оговаривается твоя заработная плата и требования к персоналу и жилью, которые Эгльфин должен будет тебе предоставить.

Антуан вскочил на ноги.

– Это уже слишком. Он порвет такое письмо.

– На нем очень простая подпись, – продолжал Николя, не обращая внимания на брата, – всего лишь инициал. Но Эгльфин должен сразу узнать печать. – Он закрыл глаза и прочел по памяти: – «Милостью Божьей и Конституциями Империи, император Франции и французов, король Италии, медиатор Швейцарской конфедерации, протектор Рейнской конфедерации, сокнязь Андорры», – здесь Николя взял короткую паузу для эффекта, после чего медленно отчеканил последние семь слов: – «Его Императорское и Королевское Величество Наполеон Бонапарт».

7 Катя

1986 год

– Как мой английский?

– Делаешь успехи.

Катя вывела «Рено» на проселочную дорогу и прибавила скорость.

– Эй, не гони как на пожар. – Милан на пассажирском сиденье пытался разобраться в дорожной карте. – Хотелось бы еще немного пожить.

– Отличное английское выражение! Молодец. Использовал идиому.

– Идиому?

– Ну, знаешь, все эти нелепые фразочки, которые так любят англичане, но иностранцам они кажутся бредом? Никто ведь на самом деле не едет на пожар. Это просто слова. Но для англичан это нормально. Далеко еще до Анноне?

Милан сверился с картой.

– Приблизительно… шестьдесят километров. Скоро сделаем остановку и немного отдохнем. Потом – моя очередь вести.

Они свернули с главной дороги во Вьенне и въехали в пригород.

– Осталось сорок километров! – ликовала Катя. Она нашла свободное парковочное место и подняла кулак в воздух.

На площади Пале они нашли пивной ресторанчик с летней верандой.

– На улице слишком холодно, – запротестовал Милан, но в помещении не оказалось свободных столиков.

– Мы выживем, – сказала Катя. – Мы сильные.

– А вдруг ты простудишься? – переживал Милан. – Ты подумала о ребенке?

Катя пожала плечами.

– У ребенка температура всегда одинаковая, – сказала она. – На улице может мести пурга, а ей все равно будет тепло.

– Или ему… – добавил Милан.

– Или ему.

Это была долгая поездка и сложное путешествие по морю. Катя нервничала.

– Я хочу приехать туда хотя бы на один день раньше, – объясняла она Милану. – Просто на всякий случай.

Они выехали из своего дома в Ливерпуле в пятницу седьмого марта. Элоиза родилась десятого.

Милану не раз приходилось успокаивать ее во время путешествия.

– Не паникуй. Мы будем вовремя.

Они планировали добираться из Дувра в Булонь на аэролодке, но погода в субботу была слишком ветреной, и все рейсы отменили. Катя буквально не находила себе места. Они купили билеты на вечерний паром до Кале. Милана всю дорогу рвало. Когда они сошли с парома во Франции, уже стемнело.