Мобилизованная нация. Германия 1939–1945

Ослабленный гигантскими для себя усилиями в ходе арденнского наступления и увязший в боях, вермахт быстро перешел к стратегической обороне. Первостепенной задачей вновь стало выдержать натиск союзников, как и в январе 1944 г., но при огромной разнице в ситуации. За двенадцать месяцев фронты сдвинулись с Днепра и Атлантики к собственно немецким приграничным территориям. Немцы по-прежнему владели Варшавой и Вислой на востоке, а на итальянском фронте отражали атаки противника по линии реки По. На западе путь союзническим армиям преграждали немецкие оборонительные рубежи Западного вала, особенно мощный треугольник, образованный вокруг Трира в месте слияния рек Саар и Мозель. Через призму панических настроений сентября 1944 г. город казался таким же уязвимым, как Ахен. Однако на протяжении осени и зимы Трир, расположенный на северной вершине укрепленного района, с честью выдержал множество атак. Далее за этими оборонительными рубежами пролегал Рейн – последнее естественное препятствие на пути британцев и американцев. Переход через великие реки – По, Вислу и Рейн – являлся ключевым шагом в разгроме германских войск и завоевания рейха. Для союзников водные преграды представляли собой серьезные барьеры, для немцев – служили последней надеждой их оборонительной стратегии.

Несмотря на то что выпуск немецких танков достиг пика на исходе 1944 г., колоссальное превосходство союзников в материальной части становилось все более очевидным. Налеты флотилий американских и британских бомбардировщиков с лихвой перекрыли по массовости и результативности осуществлявшиеся годом раньше рейды – авиация неустанно наносила удары по железнодорожной сети, заводам по производству синтетического горючего и городам Германии. Перспектива продержаться в обороне до того, как удастся получить военные и технические преимущества над противником, становилась для Германии все более призрачной. Надежды немцы возлагали теперь только на «выигрывание времени»: а вдруг союзническая коалиция распадется из-за внутренних противоречий? Оптимистический сценарий строился на простой максиме, именуемой «история повторяется». Так, Фридрих II Прусский сумел избежать верного поражения в Семилетней войне со смертью в 1762 г. русской императрицы Елизаветы[1009], после чего могучая коалиция Франции, Австрии и России чудесным образом развалилась. Создатели фильмов вроде биографической ленты 1942 г. «Великий король» подталкивали немцев к проведению параллелей между Фридрихом Великим и его политическим наследником – фюрером. Подобные аллюзии вдохновляли и самого Гитлера, который послал копию киноленты Муссолини, а вернувшись в Берлин из западного штаба 15 января, прихватил портрет прусского короля в свой кабинет в бункере глубоко под зданием имперской канцелярии. Ожидание столкновения капиталистического Запада и коммунистического Востока нельзя считать беспочвенным, особенно в свете последовавших за Второй мировой десятилетий «холодной войны». Однако в отчаянных попытках найти спасительную стратегию для выхода из ими же созданного тупика нацистские вожди не учитывали того очевидного факта, что причиной возникновения «безбожного альянса» в первую очередь являлись они сами. Когда 12 апреля умер Рузвельт, Гитлер, считавший американского президента орудием мести Германии, на короткое время возликовал, уже предвкушая повторение истории 1762 г.[1010].

Расчет на переход Америки на сторону Германии в священной миссии спасения Европы от большевизма служил последним оправданием игры с целью выгадать время ценой жизни других людей. И хотя Верховное главнокомандование вермахта более не знало точных размеров потерь, в 1945 г. каждые сутки боев уносили в могилу около 10 000 немецких военнослужащих. Пока не рухнула оборона по Рейну, вермахт защищал цельную, пусть и очень сильно скукожившуюся территорию, обитателям которой не уставали еженедельно напоминать о близости развала Большого альянса против рейха, при этом на отпор врагу на Западном фронте бросили наиболее сильную группу армий «Б» Вальтера Моделя[1011].