MOBY. Саундтрек моей жизни

Студия была огромной, с сорокафутовыми потолками и шестью сценами. Повсюду стояли камеры, и операторы отрабатывали движения с гигантскими черными кранами. Эрик подошел к нам и протянул Салли листок бумаги.

– Это список, – сказала она. – Сегодня ты выступаешь с New Order, Bizarre Inc., Dream Frequency, Slipmatt and Lime, Филом Коллинзом, а U2 сыграют по спутниковой связи.

– То есть U2 тут нет?

– Нет, они в Нью-Йорке.

– Не считая Фила Коллинза, сегодня только танцевальная музыка, – заметил я.

Пригнувшись, я пролез под большим операторским краном и забрался на сцену, где мне предстояло выступать. Там стоял мой взятый напрокат синтезатор, одолженная у друзей драм-машина и Octapad. Ни один инструмент не был подключен.

– Они подключают аппаратуру перед эфиром? – спросил я.

– Нет, – ответил Эрик. – Кто-то поет живьем, но вот инструменты все идут под фонограмму.

Я оглядел зал; на своей сцене репетировали New Order. Я до одержимости обожал Joy Division и точно так же безумно любил и New Order. А теперь Бернард Самнер, Питер Хук и Стивен Моррис стояли в сорока футах от меня. После New Order прошел саундчек Dream Frequency и Bizarre Inc.

Потом наступила моя очередь. Я встал за выключенный синтезатор, немного попрыгал и покричал «Go!» в выключенный микрофон. Я не понимал, зачем нужен саундчек, если все так или иначе играют под фонограмму, но я еще не бывал на телевидении, и, возможно, просто не знал каких-то тонкостей.

Закончив, я глянул на Фила Коллинза; тот с недовольным и непонимающим видом смотрел на меня. Он много раз выступал на Top of the Pops, но всегда вместе с группами, у которых были барабаны и гитары. А теперь его окружали диджеи с синтезаторами и диско-певцы. Через несколько месяцев он выпустил вместе с Genesis песню I Can’t Dance; мне очень нравится думать, что его вдохновили именно эти съемки Top of the Pops, на которых его окружали музыканты-электронщики и в их числе я.

Я недостоин даже счищать жвачку с их старых ботинок. Если бы я попытался с ними заговорить, то выпалил бы что-нибудь несуразное, а может быть, даже рухнул бы на пол, извиваясь, как баптист – дрессировщик змей.

Когда саундчек закончился, по громкой связи загремел чей-то голос:

– Леди и джентльмены, следующая репетиция в час дня.

Я пошел обратно в свою гримерку, притворяясь, что все нормально. Рядом со мной шли New Order. Я не смог с ними заговорить. Не смог даже посмотреть в их сторону. Это же New Order. Бывшая Joy Division. Я недостоин даже счищать жвачку с их старых ботинок. Если бы я попытался с ними заговорить, то выпалил бы что-нибудь несуразное, а может быть, даже рухнул бы на пол, извиваясь, как баптист – дрессировщик змей.

Я вернулся в свою маленькую гримерку и уснул. Три коротких сна и две репетиции спустя Салли пришла ко мне в гримерку в сопровождении Гая, приехавшего после работы.

– Одежда у тебя готова? – спросила она.

– Ага, дайте мне минутку, – ответил я. Я собирался надеть желтые штаны, купленные в магазине «Армии спасения», и зеленую футболку, разрисованную стрелками. Я считал, что она выглядит клево и футуристично – может быть, именно ее надел бы Маринетти, если бы был лысеющим техно-музыкантом, а не будущим фашистом.

Я вышел из гримерки, и Эрик расхохотался.

– Ты собираешься в этом выступать? – спросил он.

– Да, – тут же стал оправдываться я, – а что такого?

– Ну, э-э-э… – сказал он. Салли с беспокойством взглянула на меня.

– Нормальная одежда? – спросил я. Она ничего не ответила. На помощь пришел Гай.

– Ребята из клуба «Раш» подарили тебе футболку. Не хочешь ее надеть?

Я снял футуристическую футболку со стрелками и надел протянутую мне футболку из «Раша».

– Так намного лучше, – сказал Эрик. – Выглядишь почти модерново.

Мы вернулись в телестудию для прямого эфира. Энергия была совсем не такой, как на репетициях: повсюду мигали лампы, все музыканты переоделись в сценическую одежду, а еще в зал впустили зрителей. В восемь часов отключили свет, и ведущие начали шоу.

– Тридцать седьмое место на этой неделе занимает New Order с песней World in Motion!

Зрители собрались вокруг сцены New Order, те отыграли песню, зрители захлопали, и ведущие перешли к следующей сцене. И вот наконец:

– Десятое место на этой неделе – Моби Гоу из Нью-Йорка!

Заиграла моя песня. Я прыгал по сцене, стучал по клавишам синтезатора, кричал: «Go!» и бил по Octapad. И через три минуты, прежде чем я успел осознать, что происходит, все закончилось. Меня быстро увел со сцены один из техников Top of the Pops, и я прошел по коридорам обратно в свою гримерку.

Через мгновение вошел Эрик.

– Ну как все прошло? – спросил я.

– Выглядело хорошо, но, может быть, в следующий раз тебе стоит меньше танцевать?

– Думаешь? А что мне тогда делать?

– Не знаю – может быть, больше играть на синтезаторе и бить по драм-машине?

– Ладно, – слегка пристыженно ответил я.