Мода как культурный перевод. Знаки, образы, нарративы

Название выставки, прошедшей в Метрополитен-музее (Нью-Йорк) в 2016 году, «Manus X Machina: мода в эпоху технологий» (Manus X Machina: Fashion in an Age of Technology), представляет собой каламбур, перекликающийся с латинским выражением deus ex machina («бог из машины»). Это выражение метафорически обозначает того, кто неожиданно разрешает сложную ситуацию, как происходило в древнегреческом театре, когда на сцене с помощью хитроумной конструкции появлялось божество, выводившее героев из всех затруднений. Смысл этой игры слов еще больше усложняется, когда ее используют для характеристики моды в эпоху современных технологий: на смену божеству (deus) приходит рука (manus), что намекает на ценность, которую мы приписываем изделиям ручной работы в силу их уникальности, но рука при этом появляется из (ex) машины. Но почему? Разве ручной труд и технологии не противостоят друг другу? Разве граница между единственными в своем роде, сшитыми на заказ изделиями (относящимися к сфере высокой моды) и готовой одеждой массового производства (которую компании, работающие по принципу быстрой моды, изготавливают механически и огромными партиями, несмотря на разницу фасонов) не четко прочерчена, особенно в сфере моды?

Упомянутая выставка была призвана отчасти развенчать этот стереотип посредством его анализа. На ней одежда и аксессуары от-кутюр сопоставлялись с аналогами фабричного производства. Традиционные техники шитья, вязания, вышивки, обработки краев, ткачества, отделки перьями и работы с кожей сравнивались с методами технологических ателье, использующих компьютерный дизайн, ультразвук, новые материалы, которые чаще не сшиваются, а привариваются, лазерную резку, а также – в изобилии – 3D-печать. Способы изготовления одежды меняются, но в эстетическом и функциональном плане разница невелика. В конце концов, ведь и портные пользуются швейными машинками. Поначалу они были ножными, потом появились электрические, электронные и цифровые модели, и эта эволюция длится по сей день.

Поэтому противопоставление «ручной работы» и «машинного производства» искусственно. Предназначение руки как раз в том, чтобы расширять границы тела, давая ему возможность прикасаться к вещам, ощупывать, обрабатывать, передвигать, а затем и преображать их. Рука – уже своего рода протез, по крайней мере с этимологической точки зрения: она «выдвигается», чтобы освоить техники, необходимые для выполнения тех или иных действий. Поэтому рука – первая машина, которой люди учатся управлять с первых дней жизни. Однако чтобы наладить быстрое и эффективное изготовление чего-либо во множестве экземпляров, одних только рук недостаточно – необходимы настоящие машины. Машина всегда задумывалась как нечто повторяющее устройство руки и дополняющее функции тела. Чем сложнее и совершеннее технология, тем сильнее она стремится быть ближе к телу.

В производстве одежды ручная работа органично сочетается с научно-техническими новшествами. Неслучайно текстильная промышленность зародилась в Европе середины XIX века в эпоху промышленной революции, а механические станки способствовали появлению моды как технической воспроизводимости одежды. Мода сделала возможным существование современности как таковой еще до фотографии и кино, которые, как показал Беньямин, изменили искусство, потому что позволили воспроизводить его и приблизили к массам. И именно мода дает особенно интригующий угол зрения на взаимодействие искусства и «технэ», естественного и искусственного.

Размышлениям об отношениях моды и технологий были посвящены и другие выставки, прошедшие почти одновременно с выставкой в Метрополитен-музее и продемонстрировавшие, что мода в наше время открывает перед нами не только эстетическую, но также философскую и социологическую перспективу. Одна из них, под названием «Утопические тела: мода смотрит в будущее» (Utopian Bodies: Fashion Looks Forward), состоялась в 2015–2016 годах в галерее Лильевальхс в Стокгольме. Другая, «Код от-кутюр» (Coded_Couture), прошла в Манхэттенской галерее Пратта в Нью-Йорке, а затем и в других художественных центрах США. Шведская выставка ставила вопрос о том, как мода интерпретирует будущее, рисуя мир (или миры), где технологии идут рука об руку с красотой, солидарностью и устойчивым развитием. Американская же выставка была посвящена способности технологий превратить одежду в неповторимое произведение искусства на теле ее владельца.

Технологии и здоровье