Моделирование реальности: история науки, техники и цивилизации

В своей книге «Цивилизация классической Европы», дающей фундаментальное историческое описание, Пьер Шоню, выделяет 1620–1640 годы как поворотный момент экономической истории, связанный с изменением мировой конъюнктуры. Этот период оказался еще более значительным для истории науки: в 1637 году появилось «Рассуждение о методе» Декарта, давшее колоссальный толчок для революции мышления, которая достигла кульминации в «Математических началах натуральной философии» Ньютона в 1687 году. Пьер Шоню отмечает, что в истории человеческого духа существует только одно время, своей насыщенностью подобное годам, которые отделяют «Рассуждение» от «Начал». Это семнадцать лет между 1898 и 1915 годами, когда появились кванты Планка и Общая теория относительности Эйнштейна.

Декарт: рационализм = математический метод

Начало «нормальной», по определению Т. Куна, науки, относится к XVII веку. «Нормальная» наука – та, которая получила все необходимые ей атрибуты (необъемлемые свойства) и достигла соответствия собственной сущности, а это означает, что приоритетным вопросом науки становится вопрос методологии научного исследования.

В 1637 году было опубликовано сочинение Рене Декарта «Рассуждение о методе», которое играло роль предисловия к работам «Диоптрика», «Метеоры», «Геометрия». В этом сочинении Декарт впервые отчетливо сформулировал проблему метода и предложил ее блестящее решение.

Проблема метода была задана необходимостью отделить истинное знание от ложного и найти надежный способ получения истинного знания. Решая эту проблему, Декарт вступил в бескомпромиссную борьбу с интеллектуальным или метафизическим обманом, с заблуждениями «поэтической интуиции». Люсьен Февр так характеризует его позицию: разум Декарта противостоял всему, что нес с собой XVI век – басням и неточным знаниям, предлогической мысли и псевдорационализму Возрождения, который видел «в природе только шкатулку чудес и побуждение к мечтаниям». Декарт предпринял первую систематическую критику современного ему знания, применяя сомнение как средство очистки знания от случайных «истин».

Итак, Декарт выдвинул фундаментальное требование к знанию – его достоверность. Обеспечить достоверность знания может лишь строгий контроль его получения. Но осуществление контроля невозможно без прямого доступа к знанию. Здесь следует заметить, что потребность достоверности знания формировала авангардная тенденция современной Декарту культуры. В ее рамках открылась ценность субъективно-личностного начала, освобождающегося от бытующих общепринятых стереотипов и создающего свои собственные представления о реальности. В отличие от прошлых культурных традиций, где прямой доступ к знанию связывался с откровением свыше или посвящением неофита мастером, прямой доступ в духе культурного авангардизма мог пониматься только как обращение внутрь себя. Радикальное размежевание с прошлыми традициями осуществил метод сомнения: человек перестает сомневаться только в том случае, если он обращается внутрь себя, ибо ничто не дано человеку так достоверно, как он сам себе. Но что содержательно дано человеку в качестве его самого – фундаментального достоверного знания?

“Cogito ergo sum” – «мыслю, следовательно, существую» – гениально сформулированный на века декартовский принцип достоверности. Существование человека дано ему самому как процесс его мышления. То есть мышление является самой сутью существования и аутентичности индивида. Поэтому переворачивается традиционная логика суждений: совсем не существование удостоверяет мышление (в аспекте проблемы познания: идея не вырастает из фактов), а мышление удостоверяет существование (идеи предшествуют любым фактам). Именно предшествующая существованию мысль достоверна, то есть умопостигаемое содержание мышления имеет абсолютное превосходство над чувственным содержанием. Таким образом, Декарт решительно освободил рационализм от наивного реализма, от форм телесности.

По Декарту, факт и процесс своего собственного мышления, который является ключом его существования, человек воспринимает как чистую данность. Поэтому «я сам» не может быть конечной субстанцией. (Декарт описывает «я» как вещь несовершенную, неполную, зависящую от чего-то другого, беспрестанно домогающуюся и стремящуюся к чему-то лучшему и большему, чем я сам). «Я сам» как данность указывает на свой источник; за cogito-принципом сияет божественный разум, производитель существования человека и одновременно достоверного знания как его содержания. Отчетливая, всеобщая, абстрактная природа рациональных идей свидетельствует об их божественном происхождении, тогда как чувственные источники знания порождают смутные, недостоверные продукты человеческой субъективности.