Модельное поведение

Джилиан представила меня нашей хозяйке, Кристине Карлтон, женщине с богатым бродвейским и голливудским прошлым, которая в свое время играла секс-бомб, а теперь с большой неохотой пытается играть чьих-нибудь мамочек. В перерывах она вышла замуж за Джейсона Ленца, одного из многочисленных джентльменов, разбогатевших по причине увольнения с одной из студий «Тайм Уорнер». К счастью, — и к моему удивлению, — она была рада меня видеть.

— О, я вас помню, — заверещала она. Голос ее был настолько пронзительным, что перекрывал общий треп. — Мне так понравилась статья, которую вы написали! Я сказала своему агенту, что надо для вас сделать что-нибудь приятное, а он сказал: «Думаю, он оценит хороший минет».

Присутствующие оценили шутку взрывом хохота, но больше меня удивила моя собственная реакция, вызванная, возможно, тем, что Кристина надула свои бурундучьи щеки.

— Посмотрите-ка, он покраснел, он действительно покраснел!

— Я даже и не думала, что кто-то еще умеет краснеть.

Мой замечательный талант выказывать смущение был оценен всеми по достоинству, что не преминули отметить все, кому я тут же был представлен, включая хозяина дома, который явно чувствовал себя непринужденно в джинсах и кашемировом свитере; Джеймса Кройдона, редактора «Бомонда», одетого на Сэвил Роу и косящего под Тома Вульфа; Тодда Фулхама, декоратора, одетого в классическое черное, который тут же рассказал мне, что делал квартиру (пентхауз за десять миллионов долларов) под интерьер охотничьей хижины в горах Адирондак. Он подхватил меня и повел показывать стикли с подписью автора. В библиотеке он мне протянул визитку, на которой предварительно написал номер домашнего телефона с пометкой «В любое время!».

— Я боюсь, что ваши таланты превосходят мои нужды по интерьерному дизайну.

— Меня мало интересует ваша квартира.

— В таком случае вынужден с прискорбием сообщить вам, что я один из этих засранцев, которые безнадежно влюблены в противоположный пол.

— Ах, оставьте, ради бога, вы пришли с Джилиан, вы работаете в журнале моды, не играйте со мной в натурала, — для большей убедительности он поглаживает рукав арендованного пиджака.

— Внешность обманчива.

— А обман так притягателен. Мне кажется, что вы просто дразните меня.

Разговор, слава богу, прервал дворецкий, который вошел и объявил обед.

Faux pas [1]

За столом я оказался между Анн Шеридан, дизайнером, и роскошной молоденькой блондинкой, которую я видел среди танцовщиц «Олимпа». Она сопровождала Чарли Лапидуса, владельца авиакомпаний, парфюмерных фабрик и киностудии. Как и я, она явно чувствовала себя не в своей тарелке. Она мне сообщила, что учится на юридическом в Нью-Йоркском университете. На мой вопрос, не могли ли мы раньше где-то видеться, она холодно ответила: «Не думаю», — и прекратила всякое общение со мной. Анн Шеридан отметила мой костюм от Джона Бартлетта и во время перемены блюд громко попросила Кристину держать голову все время над столом. До меня, как всегда, дошло в последнюю очередь. Похоже, минет — лейтмотив сегодняшнего приема.

— Посмотрите-ка, он снова покраснел, — воскликнула Анн.

Я старался отмалчиваться, что было не так уж сложно, поскольку большинство тем, обсуждаемых за столом, мне не были близки. Но вдруг зашел разговор о судебном разбирательстве О. Джей Симпсона.

— Вы представляете, Дон Охлмеер до сих пор дружит с О. Джей?

— Он все еще верит в его невиновность.

— Да бросьте, мужик он не глупый.

— О. Джей или Дон?

— Угощайтесь.

— Нет, спасибо, я воздержусь.

— Он говорит, что и пальцем ее не трогал.

— В аду, должно быть, есть специальный круг для мужчин, которые бьют женщин, — сказал я.

Почему-то мой комментарий повис паузой над столом. Если бы я думал, что эта фраза могла быть истолкована двусмысленно, я бы не влез. Но те немногие, кто потрудился бросить в мою сторону взгляд, посмотрели на меня так, как будто я только что выступил в защиту какой-то детской глупости.

Прервала молчание наша хозяйка:

— Вы знаете, что Вупи Голдберг только что прошла комиссию дома Формана?

В машине, по дороге домой

— Что это была за шутка — или ты хотел испортить вечеринку? — спросила Джилиан, как только водитель захлопнул за ней дверь авто. — Только не говори мне, что ты не знал о том, что Лапидус чуть не выбил все мозги и говно из своей бывшей жены Саманты. Нужно жить на Луне, чтоб не знать об этой истории.

— Так вот почему со мной никто до конца вечера больше не общался?

— Да это на каждой городской стене было написано. О господи, хоть звони ему завтра утром и извиняйся за тебя. А что ты сказал его девчонке, что она надулась?

— Я думаю, она была расстроена, что я ее видел голой.

— Ты действительно безнадежен. И что мне в голову взбрело… О бог мой, как все болит, — и она покачала головой из стороны в сторону, затем придвинулась ко мне. — Может, с руками у тебя получше? Принеси пользу, помассируй мне шею. — Она повернулась ко мне спиной. Я стал осторожно массировать ее шею.

— Ты можешь лучше, я уверена.