Моё!

– ПОСТОЙ, ГОВОРЮ, ЧЕРТ ТЕБЯ ПОДЕРИ! – заорала Лаура, схватила Марка Треггса за левую руку, повернула его к себе со всей силой и шмякнула спиной о гладкий валун. Он слегка крякнул, выпустив грабли и метлу. Глаза у него стали большими, совиными и напуганными.

– Ради Бога! – сказал он. – Я не выношу насилия!

– И я тоже! Но мой сын украден убийцей и ты мне расскажешь то, что я хочу знать! – Она встряхнула его. – Врубаешься, парень?

Он не ответил. Затем тихо произнес:

– Да, врубаюсь.

– Ладно. – Лаура отпустила его, но перегораживала ему путь так, чтобы он не мог улизнуть. – Ты знал кого-то из Штормового Фронта. Кто это был?

Треггс огляделся.

– Ну ладно, валяй! Где тут прячутся свиньи? Ты же привела их с собой?

– Полиции нет. Никого, кроме меня.

– Ладно, в любом случае это без разницы. – Он пожал плечами. – Плевать мне, если у тебя микрофон. Так вот, я два-три месяца был в одной коммуне с Беделией Морз. Для друзей – Диди. Ну и что? С ребятами из Штормового Фронта я дел не имел, так что можешь скормить это легавым, и пусть жуют.

– Что сталось с Беделией Морз? Погибла в перестрелке в Нью-Джерси?

– Нет, она ускользнула. Слушай, это все, что я знаю. Я был в коммуне, где была Диди и еще восемь человек, было это в шестьдесят девятом, а в Штормовой Фронт она попала потом. Коммуна была в Южной Каролине и рассыпалась через четыре месяца, потому что нас местные свиньи достали. Конец истории.

– Ты не знал ее в Беркли?

– Хм. В Беркли ее не било. Она прицепилась к Штормовому Фронту, когда приехала в Нью-Йорк. Слушай, я ничего больше о ней не знаю. О'кей?

– И с тех пор ты от нее вестей не имел?

– Никаких. – Треггс изогнулся длинным телом и подобрал грабли и метлу. – У тебя микрофон хорошо включен, легавые услышат? Читай по губам: никаких.

– Мэри Террелл? Ты что-нибудь можешь о ней рассказать?

– Ага. – Он снял очки, вытащил из кармана рубашки платок и протер стекла. – Только это ты уже знаешь. Она совсем спятила. Легавым не сдастся ни за что. Им придется ее убить.

– И она убьет моего сына. Ты это хочешь сказать?

– Я этого не сказал. – Он опять надел очки. – Послушайте, миссис Клейборн, мне вас очень жаль. По-настоящему. Но я ничего больше не знаю о Штормовом Фронте, не знаю ничего такого, чего не знают свиньи – извините, полиция и ФБР. Мне жаль, что вам пришлось так далеко проехаться без толку, но я ничем не могу вам помочь.

Был миг, когда Лаура испугалась потерять сознание. Она лелеяла надежду – на что, не знала сама, – и оказалась в безнадежном тупике.

– У вас больной вид, – сказал Треггс. – Может быть, присядете? – Она кивнула, он взял ее под руку и отвел на скамью. – Хотите кока-колы? Я могу принести.

Она покачала головой, борясь с тошнотой. Она понимала, что если ее вырвет, то Треггсу придется за ней убирать. Может быть, и стоило так сделать, просто душу отвести. Но она этого не сделала; она подняла лицо навстречу ветерку и почувствовала, как холодный пот начинает высыхать.

Она сказала сиплым голосом:

– А есть что-нибудь еще? У вас нет соображений, где может быть Мэри Террелл?

– Нет. И где Диди может быть, тоже не знаю. Это было давным-давно. – Он сел на скамью рядом с ней, вытянув длинные ноги. На них были красные кроссовки «Адидас» со звездами.

– Коммуна, – мечтательно протянул он. – Да, теперь это как совсем из другого мира. Да так оно и было, разве нет? – Он сощурился на солнечный свет и посмотрел на ястреба, выписывающего круги над горой. – Давно прошедшее время. Отличная была жизнь. Жили мы на маленькой ферме, держали пару коров и кур. И никого не трогали. Все, чего мы хотели, – это найти нирвану. Знаешь, за что нас в конце концов прижали свиньи? – Он подождал, пока Лаура покачает головой. – Не было лицензии на бизнес. Понимаешь, Диди делала всякие поделки. Лепила керамику и продавала в городе. Отлично шло дело, и тут ба-бах: нет лицензии. О Господи, я не знаю, почему у нас деревья еще не кончились из-за всех этих бумаг, которые нас душат. Я в том смысле, что за всю историю бумаги извели столько, что лесов не должно было остаться. А вспомни деревянную мебель, и дома, вообще все, что делается из дерева. Почему у нас еще леса остались? – Он ткнул ее острым локтем. – Почему?

– Не знаю. Может быть, вам следовало бы написать об этом книгу.

– Ага, может, я и напишу, – сказал он. – Но ведь на нее тоже понадобится бумага? Понимаете? Порочный круг.

Они некоторое время сидели молча. Холодный ветер усиливался, и его поток донес до Лауры крик ястреба. Марк Треггс встал.

– Раз уж вы здесь, вам стоит посмотреть весь Рок-Сити. Это очень здорово. И в это время года никого здесь нет. Такое чувство, будто все это твое.

– У меня нет особого желания смотреть виды.

– Да, наверное, нет. Что ж, мне надо возвращаться к работе. Вы найдете путь обратно?

Лаура кивнула. Что же ей еще делать? И что она собиралась делать, когда направлялась сюда?

Треггс замялся, держа метлу и грабли.