Мое имя Офелия

Не знаю, правду ли он сказал. Я так и не узнала, что стало с флаконом, с этим доказательством злодеяний Клавдия, и я больше никогда не видела отца.

Глава 24

На следующее утро, в серый предрассветный час, мне приснился шумный, тревожный сон. Я открыла глаза и услышала рыдания и стук в дверь моей спальни. Ко мне ворвалась Элнора и крепко обняла меня.

– Нет, нет. Бедное дитя, она не должна этого слышать! – бормотала она, зажимая мне уши. Я стряхнула сон, и вырвалась из могучих объятий Элноры.

– Что случилось? Скажите мне! – потребовала я, борясь с нарастающим страхом, что Гамлет умер, убитый Клавдием.

Растрепанная Гертруда появилась в дверях, ломая руки и рыдая, а Кристиана старалась ее утешить. При виде Гертруды мои опасения превратились в уверенность.

– Что-то ужасное случилось с принцем Гамлетом! – быстро воскликнула я, позабыв о всякой сдержанности.

– Я должна сама с ней поговорить. Это было трагическое недоразумение! – воскликнула Гертруда, отталкивая в сторону Кристиану. – Гамлет пронзил шпагой шпалеру в моей комнате, заподозрив, что за ней прячется шпион. Увы, это был твой отец, и теперь, о! Теперь он мертв!

Все еще не окончательно проснувшись, я подумала, что это игра, шутка Гамлета.

– Мой отец? Мертв? Это правда? – тупо переспросила я, ничего не понимая.

– Гамлет лишь хотел меня защитить. Мой дорогой сын. Пожалей безумца! Бедная Офелия, прости его и прости меня!

С громкими рыданиями Гертруда упала передо мной на пол. Это была ужасная сцена, напоминающая постановку какой-то трагедии. Королева Дании лежала у моих ног и умоляла меня. Гамлет, мой муж, убил Полония, моего отца. Он по ошибке отомстил не тому человеку? Неужели весь естественный порядок перевернулся вверх дном? Я отпрянула в объятия Элноры, дрожа от этой ужасной новости, не в состоянии говорить. Обессилев от таких сильных чувств, Гертруда позволила Кристиане увести себя.

Я так и не увидела тела отца. Клавдий организовал быстрые и тайные похороны, и мне о них не сообщили. Лаэрт тоже на них не присутствовал, так как находился за границей. Я рыдала и осыпала короля проклятиями, когда узнала, что мой отец уже лежит в холодной земле. Элнора старалась успокоить меня, говорила, что винить надо не короля, а Гамлета, но я рыдала еще сильнее. Поэтому она приготовила напиток из овсяной воды, сока латука и семян мака, и напоила им меня, пообещав, что он принесет сон и забвение. Но ничто не могло заставить меня забыть ужасную правду, что мой отец погиб от руки моего мужа. Мне снились кошмарные сны, полные призраков, похожих на моего отца. Иногда меня посещала сама Смерть, и я набрасывалась на нее с кулаками и умоляла уйти, от чего просыпалась. Я чувствовала на себе обнимающие меня руки Элноры, и хотя я, наверное, оставляла синяки на ее теле, пока металась во сне, она не жаловалась.

Несмотря на то, что мне досталось мало любви от отца, на меня постоянно накатывали волны горя, которые лишали меня сил. Чувство вины смешивалось с отчаянием, когда я вспоминала о том, как убежала в темноту, пока он преградил путь стражнику Клавдия, защищая меня. Я спрашивала себя, не ошибалась ли я, недооценивая его любовь. Потом я сердилась на него из-за того, что он подверг себя опасности. Зачем он прятался в покоях королевы и шпионил за ней и Гамлетом? Неужели его честолюбие не знало границ? Как и при жизни, мой отец после смерти оставался для меня загадкой.

И еще я отчаивалась потому, что Гамлет не пришел ко мне. Его удерживали страх и стыд, я была уверена. Я чувствовала себя так, будто живу одна в самой далекой на свете стране антиподов, где солнечный свет и тепло не могут разогнать холод и тьму.

Однажды я услышала, как Кристиана и Элнора шепчутся за дверью моей комнаты, и подкралась к ним, чтобы подслушать.

– Говорят, что Гамлет воскликнул «Я вижу крысу!» перед тем, как проткнул Полония насквозь своим мечом, – сказала Элнора. – Крысы в Эльсиноре не такие большие! Принц наверняка сошел с ума.

– А потом спрятал его труп, еще теплый и окровавленный? Он не хотел говорить Розенкранцу и Гилденстерну, где он, сказал только, что его едят черви, – подхватила Кристиана с дрожью в голосе. Правдивы ли эти сплетни? Мне не хотелось верить, что Гамлет мог действовать настолько хладнокровно и жестоко. Я вернулась в постель, накрылась одеялом с головой и заплакала.

В конце концов, я спросила Элнору:

– Как вы думаете, принц Гамлет сожалеет о своем опрометчивом поступке? По крайней мере, он должен был выразить какое-то сочувствие к моей утрате.

– За то, что он сделал, ему следует на коленях просить у тебя прощения, – ответила она сурово, потом прибавила: – Я не должна говорить такие вещи, так как он все-таки сын моей королевы. – Элнора села рядом со мной и взяла меня за руку. – Принц действительно пытался повидать тебя на следующий день после смерти твоего отца. Но ради твоей безопасности я его не впустила, – сказала она. – Когда он стал настаивать, я ему объяснила, что дверь заперта, а ключ есть только у короля. Да, это была ложь, но, несомненно, простительная.