Мое кудрявое нечто (СИ)

Невзначай кладу руку на его бедро, когда он везет нас на осмотр в больницу. Поднимаю ладонь вверх, касаясь выпирающего органа. Уже начала было думать, что не возбуждаю его из-за беременности, но нет, твердость Коршуна говорит об обратном. Встречаемся с ним глазами.

– Расстегни ширинку, возьми его в руку и подрочи мне, – без улыбки произносит он.

Я так не могу. Не знаю, как это делать. Не будет ли мешать руль? И как он будет управлять машиной? И вообще, это пошло. Убираю ладонь.

– Не начинай того, чего не сможешь закончить, – Миша возвращает внимание на дорогу, и только теперь улыбается.

В больнице решаем, что не хотим знать пол ребенка. Вернее, решает Коршун. Он еще не готов расстаться с идеей о «Зене – королеве воинов».

На обратном пути заезжаем в ресторан, где я съедаю две порции рыбы под винным соусом, которую полюбила, но готовить пока не научилась.

А дома натягиваю на себя кружевную белую сорочку, купленную для медового месяца, который мы планировали провести на острове Самойлова. Правда, теперь она плотно обтягивает пузо, а грудь из нее просто вываливается. Другого сексуального белья у меня нет, а расставаться с мыслью о соблазнении мужа я не желаю.

– Пухляш, ты совсем из всего выросла, – сетует Мишель, не желая сдаваться. – Надо бы нам завтра по магзам проехаться. Не нравится мне, что моя жена в обносках ходит.

Говнюк! Кидаю в него подушкой, рыча от негодования. Но Миша делает вид, что и этого не понимает, щелкает меня по носу, просит не расстраиваться, обещает накупить мне сотню нормальных маек и, мотая головой, скрывается в душе.

Смотрю на себя в зеркало. Ну да, я бы тоже не подумала, что это сорочка, если бы не знала.

Выходит из душа Коршун подозрительно довольный. Кидает взгляд на меня, улыбается и сбегает играть с овчарками.

Разваливаюсь на кровати, оставив надежду.

Гинеколог предупреждала меня об игре гормонов в этот период беременности. Но я не могла и представить, что буду возбуждена ежеминутно! Это невыносимо. Наглаживаю живот, и ладонь сама спускается к трусикам. Мне приходится подложить под спину подушки, чтобы было удобнее, иначе из-за пуза, рука просто не дотягивалась до нужного места. Поглаживаю намокшие складочки, стараясь не думать о стыде. Напряжение нарастает. Закрываю глаза, сосредотачиваясь на ощущениях. Дыхание сбивается, закусываю губу и разочарованно стону. Ничего не получилось. Ощущение развязки было так близко и куда-то ушло.

– Так ничего не получится, – вздрагиваю от голоса мужа и открываю глаза. – Ты напряглась слишком рано.

Он стоит в приоткрытых дверях, опершись на раму, со сложенными на груди руками.

– Ты все видел?

Меня кидает в жар. Понимаю, что раньше о стыде ничего не знала. Накрываю себя покрывалом с головой. Желаю, чтобы меня больше никто никогда не видел.

Несколько шагов, сопровождаемых смехом, и тяжелое тело моего мужа опускается на кровать рядом со мной. Он сдергивает покрывало.

– Да брось ты, Ритуль, все этим занимаются, – говорит просто, без издевки, как будто так и должно быть.

– Почему ты не хочешь меня?

Решаюсь задать ужасный, мучающий вопрос. Мне стыдно и горько. Быть нежеланной собственным мужем, ребенка которого носишь под сердцем – опуститься ниже просто невозможно.

– Хочу, – так же просто отвечает он, поднимает ладонью сорочку, освобождая живот, – так хочу, что в глазах темнеет.

– Что тогда?

– А ты сама не понимаешь?

Мотаю головой. Сейчас разревусь. А еще и пульсация внизу становится невыносимой от его близости.

– Пухляш, я не хочу снова причинять тебе боль. Ненавижу себя за то, что сделал. Я не могу больше так рисковать…

Он серьезно это говорит? Похоже, что да. На его лице впервые за наше знакомство нет ни намека на улыбку.

– Не можешь больше так рисковать? – шепчу я, а потом даю волю гормонам и ору. – Не можешь рисковать?!

Вскакиваю с кровати, придерживая пузо и ищу взглядом что-нибудь потяжелее, чем можно запустить в кудрявую голову. Но на счастье ничего не попадается, потому как сейчас я уж точно бы в него попала.

– То есть у нас вообще секса теперь никогда не будет?

– А что в этом такого? Половина семей в мире так живут! И вообще, секс сильно переоценивают…

– Ты издеваешься надо мной, что ли? Сам, значит, набегался, нагулялся, а я о сексе ничего хорошего узнать не должна? Ты дождешься, я разведусь с тобой и уйду в такой загул, какой тебе не снился!

Подпрыгиваю на месте от громкого стука в дверь.

– Молодежь, – подпрыгиваю снова от командного голоса за дверью, – что у вас там случилось? Военные действия?

Хватаю халат, удобно висящий на крючке двери, злобно тычу пальцем в сторону развалившегося на кровати Миши и взбешенно цежу сквозь зубы:

– Тебе капец.

Распахиваю дверь, впускаю генерала и только после этого завязываю халат.