– Она в моих глазах, в моем сердце. Навсегда.
Он сказал Линь Чэню: «Я так сильно ее люблю».
Но сейчас впервые сказал это ей.
Цун Жун просто смотрела на Вэнь Шаоцина, не замечая, что люди вокруг нее встают, аплодируют и кричат. Когда выступление закончилось, в ее глазах не было никого, кроме него.
Линь Чэнь заметил это и лишь мельком взглянул на девушку, быстро опустив глаза на бас-гитару.
Сяо Цзыюань, бросив гитару, спрыгнул со сцены, сделал несколько быстрых шагов, схватил Суй И за руку, и они вдвоем скрылись в темноте.
Когда оставшиеся трое вновь появились за обеденным столом, они уже вернули себе прежний невозмутимый вид и на их рукавах не было видно ни единой складки.
У Сань Бао глаза горели от восторга.
– Когда буду выходить замуж, вы тоже сделаете такой сюрприз для меня?
Цяо Юй все еще мягко улыбался. Линь Чэнь снова поник.
Вэнь Шаоцин задумался.
– Боюсь, что нет.
Сань Бао растерянно моргнула:
– Почему?
Молодой врач объяснил:
– Разве можно желать уже подаренный кому-то сюрприз? Нужно обязательно внести какие-то изменения. Как придумаешь, скажешь.
Сань Бао некоторое время молча хлопала глазами, затем произнесла:
– Ты прав!
Сказав это, она посмотрела на Хэ Гэ, которая тут же махнула рукой:
– Не смотри на меня, я ничего не понимаю в музыкальных инструментах. Но если захотите исполнить «Разбитые сердца»[23]
, то можете поискать меня.Лицо Сань Бао покраснело от гнева.
Вэнь Шаоцин прокомментировал со стороны:
– Ну, исполнение такой композиции на свадьбе – тоже довольно креативно.
Цун Жун продолжала сидеть в раздумьях. Линь Чэнь также оставался безмолвным.
Спустя некоторое время Цун Жун поняла, что Вэнь Шаоцин, похоже, уже вернулся из статуса музыканта в статус гостя. Она повернулась к нему. Он смотрел прямо перед собой с отсутствующим выражением лица.
Девушка негромко спросила:
– О чем думаешь?
Вэнь Шаоцин крутил чашку в своей руке:
– Думаю о том, когда я смогу держать твою руку, чтобы поднять тост.
Цун Жун проследила за его взглядом: счастливый Сяо Цзыюань водил Суй И за руку от стола к столу, слушая тосты и принимая поздравления. Сердце Цун Жун учащенно забилось. Она опустила голову, продолжая смущаться.
После окончания банкета Цун Жун стояла перед отелем и ждала Вэнь Шаоцина, чтобы вместе поехать домой. Линь Чэнь увидел ее, как только вышел.
За столом он выпил приличное количество бокалов вина и теперь, набравшись сил, подошел к ней.
– Я заказал билет на завтра.
Цун Жун, сама не веря тому, что говорит, произнесла:
– Если сейчас скажу, что хочу быть с тобой, ты останешься? Я все еще что-то значу для тебя?
Линь Чэнь не понял:
– Что?
– Если я скажу, что Вэнь Шаоцин мне больше не интересен и я готова быть с тобой… ты уверен, что я тебе еще нравлюсь?
Линь Чэнь засомневался:
– Ты…
Цун Жун посмотрела на него:
– О чем ты беспокоишься? О Вэнь Шаоцине или о себе? Или за вас обоих? Линь Чэнь, на самом деле я тебе не очень-то и нравилась, верно? Даже когда ты мне признался, ты не сказал, что ко мне испытываешь. Может быть, я не так умна в твоих глазах, может быть, не так хороша в своей профессии, в своих способностях и еще много где. Но есть вещи, которые присущи только одаренным людям, например способность видеть сердце человека, и этого более чем достаточно, чтобы противостоять тебе. Я нравлюсь Вэнь Шаоцину, я это чувствую. Он тебя ценит, пытается наладить отношения между вами. Я это тоже вижу, а ты? Если я тебе действительно нравлюсь, то это нормально, что у вас есть разногласия, но стоит ли твоя обида хороших отношений с другом? Раньше я тоже не хотела возвращаться домой, всегда думала, что останусь за границей до конца своих дней. Но, приехав, поняла, что многое мы надумали себе сами и есть множество вещей, которые гораздо ценнее, чем наше так называемое «я».
Линь Чэнь с трудом восстановил самообладание и с улыбкой ответил:
– Я не видел тебя несколько лет. Красноречие адвоката Цун становится все лучше и лучше. Неудивительно, что ее имя у всех на слуху. Но ты забываешь, что мы из одной школы и я знаю все приемы, которым меня обучал наш учитель.
Цун Жун закатила глаза:
– Любой другой, кто просит меня рассказать о техниках, платит за это.
Линь Чэнь усмехнулся:
– Аналогично.
Подъехал Вэнь Шаоцин.
– Мне пора.
После того как Цун Жун села в машину, Вэнь Шаоцин открыл дверцу и спросил Линь Чэня:
– Тебя подвезти?
Линь Чэнь посмотрел на него несколько секунд и бесстрастно произнес:
– Вы очень добры.
– Естественно. Разве ты никогда не слышал об отце-целителе? Можешь называть меня папочкой!
Линь Чэнь был в ярости:
– Катись!
Вэнь Шаоцин не стал возражать, улыбнулся, завел машину и уехал.
Сидевший на заднем сиденье Чжун Чжэнь упрекнул:
– Что это за шафер? Весь вечер такой унылый…
Вэнь Шаоцин посмотрел вперед и ответил:
– Мой братан.
Чжун Чжэнь не ожидал услышать такой ответ. Он хотел обругать Линь Чэня последними словами, но сдержался и сухо рассмеялся. Затем он улегся на заднее сиденье и задремал.
Цун Жун тихо спросила: