Моё оправдание - я был слишком молод (СИ)

— Знаешь, ты только сядь поудобнее и глубоко вдохни. – мужчина последовал моим указаниям, настороженно глядя на меня. Помню, как в молодости перед зеркалом репетировал фразу «у нас будет ребёнок», теперь же мне было бы неплохо вспомнить, как мне это удавалось. В конце концов я посмотрел Стефану в глаза и произнёс. — У нас есть сын.

Мужчина сидел в явном ступоре. Прошло несколько минут прежде чем он смог хоть что-то вымолвить.

— Это шутка такая? Мы в последний раз были вместе семнадцать лет назад!

— Ему уже шестнадцать. Я назвал его Энтони, он альфа. Я не буду просить тебя взять за него ответственность, он не знает о том, кто его отец. Можешь не беспокоиться и забыть, что я сейчас сказал. Просто я искренне жалею о том, что не сказал тебе ещё тогда.

Стефан опёрся локтями о стол и закрыл лицо руками.

— У меня есть ребёнок. Я просто не могу в это поверить.– он поднял на меня взгляд, явно ещё сомневаясь. — Мы же всегда пользовались презервативами.

— Ты, наверное, не помнишь, ты был сильно пьян. У меня тогда была течка, а мы переспали без него.

— Я действительно плохо помню ту ночь… Я так о многом хотел тебя спросить, а сейчас словно вакуум в голове.

— Я понимаю, прости.

Снова пауза.

— Думаю, нам надо поговорить о том, что тогда произошло. — нарушил тишину Стефан. — Та ночь была ужасной, и я очень перед тобой виноват, но неужели ты меня бросил лишь по этой причине?

— Та ночь… Знаешь, дело было не в ней, просто она стала последней каплей. Я очень тебя любил, но я не чувствовал себя уверенно как минимум наши последние два года. Среди твоих друзей было много красивых и ярких омег без пары, ты часто зависал с ними вместе. Твой запах не менялся, но в то же время я не был уверен в тебе, в нас. При этом почти все мои друзья-омеги получили свою метку, сыграли свадьбу и жили счастливо. Мы же просто встречались, а тема брака даже не поднималась. Я не пошёл в университет, потому что думал, что мы вот-вот поженимся, и я буду сидеть с нашими детьми. Наверное, после той ночи я в очередной раз надеялся на предложение. Не дождавшись, разозлился и уехал. Это была глупая причина и абсолютно нелогичная, сейчас я могу это понять, но, увы, не тогда.

Стефан молча меня слушал, по выражению его лица вряд ли что-то можно было понять. В конце концов он откинулся на спинку дивана и потёр рукой лоб.

— Я хотел на тебе жениться. Я боялся, что, предложив брак, получу отказ. Ты всегда отличался от других омег. Был таким своевольным, гордым, активным… Ты так сильно отличался от всех других, что я всегда думал, что ты можешь отказаться вступать в ранний брак. Я потерял тебя, потому что боялся потерять. Я такой идиот, прости.

Я покачал головой.

— Тут в первую очередь виноват только я. Брак — обоюдное дело, я вполне мог предложить тебе сам, но почему-то тогда мне казалось, что это ниже меня. Сейчас я понимаю, обычный разговор, такой же как сейчас, полностью бы всё изменил, но я даже не попытался. Я был так глуп и горд.

— Знаешь, твой побег это так на тебя похоже. Ты всегда любил столь глупые протесты. Думаю, и твои родители, и я верили, что ты быстро вернёшься. Сейчас ты спокойно рассказал мне о той ситуации и нашем… сыне. — он произнёс это слово, будто пробуя его на вкус. — Ты же осознал всё давно. Почему тогда не вернулся раньше?

— Мммм… — протянул я, делая глоток чая, чтобы немного прийти в себя. — Первые лет пять это была моя чёртова гордость, потом страх, что у тебя уже могла появиться семья, я просто думал, что уже поздно. Но, как я вижу, на твоём пальце нет кольца.

— Я не искал тебя ровно по тем же причинам… Сначала я был напуган, потом злился, затем мысли о семье. Мне всегда было так страшно узнать, что ты можешь быть счастлив с кем-то другим. Твой запах остался неизменным, значит ты никогда не был с другим альфой. Это делает меня счастливым, хоть это так эгоистично. — он помедлил. — Знаешь, я и сам никогда не мог быть с кем-то ещё. С тех пор как ты уехал, меня тошнит от запаха других омег.

— Поэтому жасминовый чай?

— Поэтому жасминовый чай в этом самом кафе за этим самым столиком…

Спокойно, без истерик, как взрослые люди. Это так сильно отличалось от разговоров семнадцатилетней давности. Казалось, что я говорю с другим человеком, но и этот человек заставлял моё сердце биться чаше. В двадцать я не мог представить его взрослым: весёлый, активный, компанейский — всё, что он делал, заставляло меня верить, что он навсегда останется вечным ребёнком. Сейчас я видел перед собой взрослого и уравновешенного человека.

Мы говорили о наших общих друзьях, об учителях и просто знакомых. Я долго не мог решиться спросить о его родителях. Когда всё же вопрос был задан, последовал неутешительный ответ. Стефан был поздним, но по-настоящему долгожданным ребёнком. Он очень любил своих родителей и с самого детства боялся их потерять. Однажды, когда его отец перенёс инфаркт, Стефан был жутко напуган, тогда я обещал, что в момент их ухода, буду рядом.

— Соболезную. — тихо произнёс я. - Прости, что не сдержал обещание.

Он кивнул и горько усмехнулся.