Мое проклятие. Право на счастье

— Вы сказали — саэры, значит, там еще кто-то будет? — продолжала я допытываться. Смутное чувство тревоги не отпускало, а, наоборот, все больше усиливалось. — Мне казалось, смотрины устраиваются именно для вас.

— Для меня, — подтвердил Теомер, — но по традиции гости поместья всегда присоединяются к хозяину. Так что на этот раз попавшим на бал нарам очень повезет, они смогут заключить контракты с богатейшими высокородными Эргора. Включая самого императора и его советника — сиятельного Саварда Крэаза.

Глава 9

Назад меня опять провожал Вольпен. Довел до двери, на прощание наградил долгим, оценивающим взглядом и, ни слова не говоря, исчез. Я сбегала в купальню для служанок, о которой перед ужином рассказывала нара Берташ — в этот поздний час, к счастью, совершенно пустую, — и вернулась в комнату.

Между тем совсем стемнело. За окном царила звездная ночь, тихая, мягкая, как бархат, но спать, несмотря на долгий, насыщенный событиями, очень утомительный день, не хотелось. Впервые за последнее время я осталась в одиночестве, наконец-то получила возможность спокойно подумать и осуществить давнюю мечту — поближе познакомиться с Дневником. Если, конечно, он пожелает мне хоть как-то ответить.

Подтащила стул к подоконнику, распахнула пошире створки, впуская внутрь разлитую в воздухе приятную бодрящую свежесть, достала из сумки заветную тетрадь в невзрачном темном переплете и попыталась открыть. Даже не удивилась тому, что ничего не получилось. Когда мне здесь хоть что-то с ходу, так просто удавалось? Положила перед собой строптивую вещицу и, подперев голову рукой, вздохнула:

— Капризничаешь? Интересно, все магические предметы своенравные или мне достался особо вздорный экземпляр? Вот откуда у тебя такой скверный характер?

Книга возмущенно дернулась — я отчетливо почувствовала ее негодование, — зашелестела листами и затихла, распахнувшись на одной из страниц.

«Среди колдовских манускриптов особое место занимают дневники высших магов и жриц, — бросились в глаза ровные словно подсвеченные изнутри строчки, выведенные изящным летящим почерком. — Они не просто хранят секреты владельцев и сокровенные тайны их ремесла, а пропитываются чарами и силой хозяев, насыщаются их энергией. Постепенно, год за годом, высшие оставляют в них часть души и личности, создавая тем самым мощный артефакт — собственного магического двойника, обладающего разумом, волей, огромными знаниями. Впоследствии Дневники сами выбирают, с кем и на каких условиях взаимодействовать. Обращаться к ним надлежит строго по имени».

Не успела дочитать, как древний фолиант немедленно захлопнулся — нарочито громко и сердито.

Хм… Значит, я сейчас фактически пытаюсь общаться не с книгой, а с правительницей одного из древних государств? Как там его название… Арнгрим, вроде бы? Ладно…

— Извините, Иравит, если проявила недостаточно уважения, — покаялась искренне и абсолютно серьезно. — Мне никто не объяснил, как с вами нужно себя вести.

По обложке пробежали легкие золотистые сполохи, и я ощутила исходящее от артефакта приятное успокаивающее тепло — кажется, меня простили. Благодарно улыбнулась, едва касаясь, обвела пальцем красивую рельефную надпись: «Рхованна Иравит бварэсс» и неожиданно для самой себя начала рассказывать.

О неожиданных словах всегда сдержанной, рассудительной Натальи Владимировны, обернувшихся для меня жутким проклятием, потерей собственного тела и перемещением в поместье Эктара. Причем, в самый неподходящий момент. О том, как старалась выжить в чужом, непонятном, страшном мире. О Саварде, моих чувствах к нему и непреодолимой стене, что встала между нами. О желании найти богиню, а вместе с ней — ответы на все вопросы. О побеге, встрече с Даниасом и Теомером Боргами. О ловушке, в которой сейчас оказалась. В общем, обо всем.

Под конец мы вместе с Дневником переместились на кровать. Усталость брала свое, но я, борясь с подступающей дремотой, упрямо спешила договорить.

— Ко всем проблемам, еще и Вольпен этот свалился на мою голову. — Не сдержавшись, широко зевнула. — То издевается, недовольно шипит, раздраженно зыркает исподлобья. То смотрит так, будто я последняя надежда на спасение магической популяции Эргора. Вот что ему нужно?

Книга снова окуталась еле заметным сиянием.

«Кажется, она мне подмигнула», — мелькнула последняя связная, но уже совсем не здравая мысль, и я растворилась в глубоком, сладком сне.

Солнечные лучи, пробиваясь сквозь разноцветный узор оконных витражей, оживляли все вокруг, наполняли классную комнату радостным, каким-то волшебным светом.

— Девочки, — зазвенело над головой привычное, — не отвлекаемся!

Сбоку придушенно хихикнули. Осторожно скосила глаза и увидела сидящую возле меня Одри.

— Мы давно выросли, а наставница все никак этого не заметит, — поймав мой взгляд, пробормотала она, лукаво блестя темными глазами. — «Девочки» да «девочки», будто нам по-прежнему десять лет.