Мое проклятие. Право на счастье

Я попросила отвезти меня куда-нибудь еще. Наследник непонимающе вскинул брови и предложил выбрать направление. Указала на первую попавшуюся улочку, мы тут же свернули и через несколько минут… затормозили возле очередного милого домика. У него что, по всему городу подобные остановки намечены?

— Господин, позвольте мне выйти и посмотреть поближе, — взмолилась, полагая, что высокородный не станет на глазах у всего города разгуливать с простолюдинкой, и я смогу хоть ненадолго избавиться от его общества.

Мой расчет оправдался. Теомер помрачнел, но все-таки согласился, пусть и неохотно.

— Вольпен, — бросил он магу, — проводи.

Я надеялась на передышку? Зря. Мэтр не дал отдохнуть. Он просто-таки сверлил меня взглядом, словно ожидал, что я сейчас совершу что-то невероятное, из ряда вон выходящее или, по меньшей мере, признаюсь в том, что я внучатая племянница самой Проклятой. При этом все крепче и крепче стискивал мой локоть, ни на секунду не желая ослабить хватку, — то ли поддерживал, чтобы не упала, то ли удерживал, чтобы не сбежала.

В карету я вернулась с большей радостью, чем ее покинула, чтобы встретится там с разъяренным наследником. Он внимательно наблюдал за нашей прогулкой из экипажа, заметил странное поведение мага и истолковал его совершенно однозначно и неправильно.

Да… посещение Атдора явно не удалось.

— Отвезите меня назад, господин, — осторожно отодвинулась от гневно сверкающего глазами Теомера. — Я очень устала.

Высокородный покосился на мага, стиснул зубы и резко выдохнул.

— Хорошо, Рина, — он отодвинулся, давая мне возможность сесть поудобнее. — Мы сегодня больше не увидимся, успеешь от меня отдохнуть. — невесело усмехнулся. — Единственное условие: после обеда в поместье прибудут первые гости, поэтому не покидай дом для слуг, а лучше вообще не выходи из своей комнаты.

Абсолютно лишнее требование, достаточно сказать, что в резиденцию Боргов начинают съезжаться дваждырожденные и дальше можно уже не продолжать. Сама запрусь на все замки, забаррикадируюсь для надежности, да еще и окна зашторю. На всякий случай.

В резиденцию Боргов мы перемещались без Теомера, у него оставались какие-то дела в городе.

Наследник долго колебался, хмурился, окидывал Вольпена с ног до головы тяжелым испытующим взглядом. Чувствовалось, ему ужасно не хочется отпускать нас вдвоем. Наконец, повелительно бросив магу: «Жди!», отвел меня в сторону. Мэтр насупился, дернулся в нашу сторону, словно привязанный ко мне незримой, крепкой нитью, но в последний момент овладел собой и послушно замер. Странное поведение подчиненного не осталось незамеченным и вызвала у хозяина новый приступ беспричинной ревности.

— Тебе известно, что маги не имеют права заводить семью? — прошипел он, жестко вцепившись в мои руки и разворачивая к себе. — И постоянных любовниц тоже.

— Не понимаю, какое это имеет отношение ко мне, — пожала плечами и попыталась мягко высвободиться. Бесполезно. — Отпустите, пожалуйста, господин, — попросила спокойно. Пальцы сжались крепче, и я добавила: — Больно.

Теомер немедленно отдернул ладонь, точно обжегшись, даже убрал ее за спину.

— Рад, что не понимаешь, — обронил глухо. — Только предупреждаю, не смей играть со мной, Рина. Я… — продолжение фразы повисло в воздухе. Мужчина сглотнул и отступил к мэтру: — Идите!

К моим «апартаментам» в доме слуг мы не шли — бежали. Вольпен, который в Атдоре использовал любой повод, чтобы просто дотронуться, теперь старательно держался на расстоянии и не скрывал, что желает поскорее избавиться от навязанной спутницы. Создавалось впечатление, что мое присутствие неожиданно стало его тяготить. Не сказал ни слова, ни разу не посмотрел в мою сторону и как всегда не попрощался. И только когда я уже перешагнула порог позади вдруг раздалось тихое:

— Илле, Вольпен, дэй танар мэ къатта андайэ эртэ таа, Кайрэ.

— Что? — резко обернулась и у меня перехватило дыхание. Во взгляде мага читались такая отчаянная решимость, тоска, вера, как будто от ответа зависела вся его дальнейшая жизнь. — Вы что-то сказали мэтр?

И мужчина потух, словно где-то щелкнул невидимый выключатель. Лицо его снова превратилось в невозмутимую, равнодушную маску.

— Ничего важного, — отрезал он холодно. — Показалось…

Кивнула, принимая это невразумительное объяснение, улыбнулась самой бессмысленной улыбкой, на которую была способна, быстро зашла в комнату, захлопнула дверь и привалилась к ней спиной. Меня бросало то в жар, то в холод, ноги дрожали и подкашивались, сердце колотилось, как бешенное, подскакивая куда-то к горлу и мешая дышать. А в голове стучало набатом:

Илле, Вольпен, дэй танар мэ къатта андайэ эртэ таа, Кайрэ…

Я, Вольпен, перед землей и небом принимаю твой путь, Старшая…

Я услышала, что он сказал. Услышала и сумела перевести! Вот только что мне теперь со всем этим знанием делать?

Подумала, торопливо достала Дневник, устроилась на постели и стала детально описывать все события прошедшего дня.

— Ну, что скажете, почтенная Иравит? — закончила я рассказ вполне закономерным вопросом.