Мое темное желание (ЛП)

— Я злюсь на то, что твоя идея обеспечить мне безопасность заключалась в том, чтобы отправить меня через весь мир. Именно поэтому я виню тебя в том, что не смогла увидеть тебя перед смертью. Я злюсь, что ты нарушил свое обещание и пропустил мой последний матч. И что этот матч разрушил мою жизнь, а ведь этого никогда бы не случилось, если бы ты с самого начала ушел от Веры.

Моя рука сжалась в кулак. Веццали рявкнул, почувствовав мое настроение, и провел языком по моей щеке.

— Я просто чертовски зла. Каждый раз, когда я думаю об этом. Почему ты не поставил меня на первое место, когда был жив? Почему ты ждал, пока умрешь? Теперь у меня остались только воспоминания, а они исчезли. Твои вещи? Заложены. Что я помню в своей голове? Со временем это улетучится, а мне так страшно.

Когда мои воспоминания о тебе исчезнут, смогу ли я вспомнить, каково это — любить безоговорочно?

В этом и заключалась проблема — отдать кому-то частичку себя. Как только они уходят, ты уже никогда не сможешь их вернуть.

Я подавилась слезами, осознав то, чего раньше не замечала.

— И больше всего мне жаль, что ты, должно быть, чувствовал себя таким одиноким. С женой, которая тебя ненавидит, падчерицами, которые хотят только использовать тебя, и единственным человеком, который любил тебя на другом конце света.

На мою щеку упал первый за день снег. Он растаял от жара моих эмоций и упал на подбородок, словно капля слезы.

Я смахнула его, схватила карты и рюкзак и поспешила к машине с Веццали, пока он не замерз.

На своей машине я доехала прямо до "Счастливых вихрей", усадив Веццали на столик под открытым небом. Я села на скамейку. На ту самую, на которой мы с папой сидели более десяти лет назад, придумывая список возможных названий для клининговой компании.

Dusty Divas и Minty Fresh (я).

Crystal Clear и New Beginnings (он).

В пять утра магазин еще не открылся. Мимо пронеслось несколько машин, но в целом мы с Веццали наслаждались тишиной, покоем и зарождающимся над горизонтом солнцем.

Я достала карточки и спичечный коробок и уставилась на слова, которые написала на них у папиной могилы.

Наши первые совместные соревнования по фехтованию. Ты был так горд, что чуть не подрался с другим отцом-фехтовальщиком. Он обиделся на то, как сильно ты болел за проигрыш его дочери.

Когда мисс Дрейк вызвала тебя на родительское собрание, потому что я сказала ей, что ты всегда высокий, но имела в виду, что ты выше меня. После этого ты пригласил меня в кино, и мы съели целых две большие упаковки попкорна.

В тот раз я спросила тебя, рождаются ли дети из живота. Ты ответил "да" и долгие годы позволял мне считать, что я появилась из твоего живота, потому что не хотел, чтобы я знала, что моя биологическая мать отказалась от меня.

Воспоминание за воспоминанием я впечатывала их в свой мозг.

Одно за другим.

Все мои любимые фрагменты отца.

А потом я положила их в жестянку, которую принесла с собой, зажгла спичку и сожгла их в пепел. Они разлетелись по ветру, кусочки папы разлетелись по всей улице — его прах был разбросан именно там, где он хотел.

Крошечную чайную ложку пепла, оставшуюся в баночке, я всыпала в медальон браслета, который купила на свои первые тренерские деньги, чтобы частичка отца навсегда осталась со мной.

— Если будет загробная жизнь и у нас появится еще один шанс сделать все заново, я все равно захочу, чтобы ты был моим отцом.

85

ЗАК

ОСТАЛОСЬ 4 ДНЯ

Время ползло, как канализационное чудовище.

Один день казался тремя зимами.

Все, что мне хотелось делать, — это царапать стены, которые, казалось, постоянно смыкались вокруг меня. Даже с учетом внезапного озарения, что нужно выудить информацию из Селесты Айи.

(Кто бы мог подумать, что эмоции могут затуманивать логику до такой степени, что это становится глупостью? Не самое мое любимое научное открытие — неважно, что я не мог найти эту чертову женщину).

Я потратил весь вчерашний день и сегодняшнее утро, выслеживая ее, только для того, чтобы Натали, как никто другой, нашла золотую жилу.

— ГДЕ ОНА, БЛЯДЬ, НАХОДИТСЯ? — прорычал я в телефон, отчасти для того, чтобы меня услышали поверх жующей жвачку Натали, а также потому, что Селеста Айи в тот единственный раз, когда она была нужна мне рядом, решила сбежать в спа-салон в самом отдаленном месте.

— Селеста сейчас в Чиангмае с Констанс. — У Натали был консервированный голос Кардашьян, и я искренне надеялся, что она стала триллионной сестрой, чтобы уехать в Лос-Анджелес и подальше от меня. — Это город в Таиланде.

— Я знаю, где он находится. — Я сорвал с плеч пальто и захлопнул входную дверь, как тракторный младенец. Мне показалось подозрительно удобным, что Айи и мама были в другом месте, пока я усиливал поиски Эйлин. — Что она там делает?

— Она сказала, что медитирует. — Что-то хрустнуло у нее между зубами. Вот тебе и профессионализм.

— Она не медитирует. — На самом деле, единственным моим воспоминанием о храме были дни, когда наш повар уезжал, а мама хотела, чтобы я там поел.