Мое условие судьбе

«Дорогой»… Так по-прежнему его называет Дина. У нее это слово ничего не значит, кроме того, что она признает его право быть рядом с ней в таком казенном качестве. Она и с микрофоном, и с наушниками иногда нежно разговаривает. Не говоря об операторе, гримере… У Артема есть свое место на этой ее лестнице обязательных предметов и людей. Он часто остается с ней наедине в своем кабинете, никогда не позволит себе ее поцеловать, несмотря на нестерпимое иногда желание. Нет ее зова, значит, это может быть для нее пыткой, потому что оттолкнуть она не сможет по своей деликатности. Плохо, что он с утра вспомнил о Дине. Да еще не в контексте дела. Он избавился от брака с ней – да, он избавился, даже если ей кажется, что это она от него избавилась, потому что ему не нужна кабала под названием «любовь». Он – человек дела. А дело и любовь – вещи враждебные совершенно точно. Он это понял окончательно в вечер того покушения. Когда на него шли потенциальные убийцы с ножами – он пошел на них уверенно. Это спасло его жизнь. А если бы они схватили Дину, стали ее мучить или насиловать на его глазах, они добились бы всего. Отдал бы бизнес, дело жизни, все деньги, квартиру, дом и машины, не задумываясь. Идиот посылал тех налетчиков, не так проинструктировал. Потом были другие. Но он уже избавился от ахиллесовой пяты – брака с Диной, от родства с ней – потому и приобрел репутацию заговоренного, отчаянного, непобедимого… Охрана ему не нужна.

Артем отправился в тренажерный зал. Вытеснил дурь из головы самыми тяжелыми и сложными упражнениями. Аню он не вытеснял. О ней он уже забыл.

Но когда спустился в кухню после душа, вспомнил, что обещал кофе по особому рецепту. Сварил его. Он любил и этот процесс, и запах, и начало своего сложного дня. Аня приплелась в кухню в его банном халате, больших носках из верблюжьей шерсти, которые у него лежали, – чей-то подарок, пар пятьдесят, – но он их никогда не надевал.

Она продолжала тереть нос и глаза платком, изображать затрудненное дыхание. Артем на нее больше не смотрел. Придвинул кофе, жестом показал на холодильник, чтобы взяла там чего-то поесть, сам он никогда не завтракал, и продолжал разбираться в своем айфоне, проверять пропущенные звонки и сообщения. Аня пила кофе ровно до момента, пока он не встал из-за стола. Легко просчитывать мужчину, который построил свой распорядок по минутам.

Потом они оказались в одно время у выхода из кухни, и она стала терять сознание. Падала, цепляясь за косяк двери, глаза закатились, вроде даже черты лица обострились.

– Черт, – выругался Артем от неожиданности.

Он легко подхватил ее на руки, внес в гостиную, положил на диван, похлопал по щекам, потряс. Она медленно стала открывать глаза, ловить ртом воздух.

– Ну, что? – спросил он уже нетерпеливо. – Как ты? Давай заброшу по дороге в какую-то клинику. Я должен уже выбегать.

– Не нужно, – слабо проговорила Аня. – Ничего страшного. Дистония. – Она вспомнила еще один детский диагноз, возникший из-за слишком быстрого роста. – Мне нужно просто полежать несколько часов. Это скажет любой врач. Даже не знаю, что делать. Я домой не доеду.

– Да господи, раз у тебя такое бывает, лежи тут, спи. Я сегодня допоздна. Если что, звони. Кого-нибудь пришлю. Да, – сказал он уже от порога, – если что, то запасные ключи от квартиры висят в ключнице в прихожей.

И он ушел. Хлопнула входная дверь. Аня лежала, не меняя страдальческого выражения лица, до того момента, пока не услышала, как завелась и выехала его машина. После этого она вскочила и запела, затанцевала по всей квартире. Схватила со стола какие-то бумаги, подняла над головой в качестве японского веера и попала в брызги причала, в морской кабак и туда, где цветет сакура: «Кораллы, алые, как кровь, и шелковую блузку цвета хаки, и пылкую, и страстную любовь привез он девушке из Нагасаки».

Она вернулась в кухню, поела как следует. И решила сделать Артему что-то полезное, раз он так благородно поступил. Болеть она будет не один день. Это точно. Дал все же Бог талант, который козел Никита не ценит. Уборщица приходит к Артему пару раз в неделю. Он даже таких вторжений не любит. Аня критическим взглядом окинула кухню. Чисто на первый взгляд. Но за плитой пыль, за холодильником вообще есть мусор. Она схватила тряпку, ведро и стала тщательно вытирать и выковыривать то, с чем техника не справится и что работнице не надо, конечно.