Мое условие судьбе

– Дина, я не сказал вам ни слова по поводу вашей работы. Просто не нашел таких слов… Подождите, не охайте и не отбивайтесь от комплиментов. У меня их, в общем, и нет. Даже не скажу, что вы – выдающийся профессионал. Людей, которые работают на таком высоком уровне, много. Есть именно выдающиеся профессионалы. Которые из любой ситуации найдут блестящий выход, из всего-того, как говорится, конфетку сделают… У вас совсем другой случай. Может, он и не имеет прямого отношения к профессии. Вы могли бы быть таким, единственным, врачом, сестрой милосердия, актрисой… Вы гений эмоций. И нет тут тоже никакого комплимента, потому что это даже не ум, за который принято хвалить. Запись длилась полчаса. Я видел на этом свете, наверное, все, многое пропустил через сердце, попробовал на вкус. Это был и вкус крови. Сильные ощущения. Но я дрожал на этой банальной короткой записи. Забыл, что речь о моем деле, даже в слова не очень вникал. Это был гипноз. Эта страсть, эта ненависть и вера, эта смесь любви, жалости и жестокости… Невероятно. Ваш бывший супруг сделал самую верную ставку в своем деле. Непростой, кстати, он человек. Взгляд тяжелый.

– Вам так показалось? – из всего сказанного Александром Дину заинтересовало и насторожило лишь последнее. Ей слишком часто говорили всякие приятные слова, она не очень принимала это всерьез.

– Не показалось. Так и есть. Это очень властный, умный, наверняка активный, сильный и ревнивый человек.

– Нет, что вы. Артем не ревнивый. Вообще. Разве что в работе. Первенство никому не уступит.

– Забавно. Это характерно именно для женщин. Есть женщины, которые именно в этот самый серьезный мотив у мужчин не верят. Однажды на процессе моя подзащитная, муж которой убил собственного отца по подозрению в связи со своей женой, произнесла именно эту фразу: «Мой муж не ревнивый».

– Как-то странно. Почему вы сказали «мотив»? Мотив чего?

– Дина, я не знаю, о чем вы, но я просто употребил это слово вместо «причина», для меня это привычный термин. Вы говорили, у вас есть какие-то проблемы. Мы могли бы сейчас поговорить об этом? Не в машине, конечно.

– Боюсь, что только в машине, – виновато сказала Дина. – В это время Лорд ждет меня в прихожей. На незнакомого человека, тем более мужчину, он бросается на поражение. Это очень серьезно. Мне приходилось спасать электрика, закрыв собственным телом. Как мы оба уцелели, сама не знаю. Лорд в ярости и меня укусит, чтобы не мешала.

– То есть вы так и живете?!

– Ну, да. Кран отваливается. Я слесаря не вызываю. Сама что-то прикручиваю. Одной рукой держу, другой мою посуду.

– Но, Дина…

– У меня есть куча намордников, но, во‑первых, они в комнате, во‑вторых, я не буду на него надевать. Он – тяжело больная собака.

– Звучит отлично: тяжело больная собака, которая бросается на поражение…

– Это просто профессионализм, – улыбнулась Дина. – Он обученный. Когда надо, по его мнению, дать бой, забывает о поврежденном позвоночнике. Обучение и жестокое обращение. Он ведь в спокойном состоянии едва передвигается по квартире.

– Признает только вас?

– Он очень хорошо относился к Вадиму. Вадим – это мой второй муж, которого больше нет, – он его и спас. Вадим нес Лорда, я просто шла рядом. Лорд благороден и благодарен.

– Значит, такая ситуация. Сразу скажу, что я ненавижу агрессивных собак, особенно если они натасканы на человека. Слишком большая собака, какой является сенбернар – тоже хороша в одном случае: если между нами решетка. Но я пойду на это. Я войду в вашу квартиру. Просто вопрос нужно прояснить до конца. Пес, о котором вы говорите, и пес, которого вы так любите, – это разные животные. А любите вы настолько, что я плавлюсь в вашем взгляде, когда вы о нем говорите. Гений эмоций.

– Как вы на меня сейчас посмотрели… У вас такие глаза. Как у Лорда. Два темных колодца с отблеском небесных звезд.

– Ничего себе. Я дожил до комплимента века. Глаза, как у пса… Пошли?

Они поднялись на этаж, разговаривая уже о долгой зиме, о весне, которая вряд ли что-то хорошее принесет… На площадке Дина достала ключ, начала его поворачивать в скважине. И вдруг повернулась к Александру и сказала жалобно, как ребенок-сирота, оказавшийся в опасном, враждебном месте.

– У меня правило. Я никогда не вспоминаю, входя в квартиру… О том, что здесь убили Вадима. Пять выстрелов в спину. Он был у моих ног. Я хотела задержать его жизнь. Упала на колени, прижалась к спине. Губами чувствовала, глазами видела его кровь…

Она сама не поняла, как так произошло, но в тумане непролитых слез она стала сползать по входной двери. Так хорошо держалась в одиночестве и вдруг распалась из-за присутствия доброжелательного человека. Александр подхватил ее на руки, умудрился повернуть ключ в скважине, открыл ногой дверь, совершенно забыв о страшной собаке. И в прихожей минуты две удивленно смотрели друг на друга огромный, очень красивый пес и совершенно незнакомый ему мужчина, который к тому же держал на руках хозяйку. Они смотрели друг на друга действительно очень похожими глазами. Лорд перевел взгляд на Дину и произнес: