Мое злое сердце

Криво висевшая табличка «ВХОД ВОСПРЕЩЕН» сразу же напомнила мне дверь в комнату Кевина. Покосившиеся ворота пребывали в плачевном состоянии, но щель в них оказалась достаточно широкой, чтобы мы с Дэвидом смогли протиснуться внутрь. Там наверняка состоялась не одна молодежная тусовка. Я увидела следы двух кострищ, рядом валялись банки из-под пепси, бесчисленные окурки, коробки из-под пиццы и прочий мусор.

Здание показалось мне огромным. Самым впечатляющим был большой производственный цех, стены которого выложили красным кирпичом. За много десятков лет своего существования эти стены повидали много всякого, но мало изменились с тех пор, как каменщики их сложили, – не считая, разумеется, многочисленных граффити. В здании не осталось ни одного целого стекла, а испещренная дырами черная крыша напоминала сеть, которой накрыли завод.

– С чего начнем? – спросил Дэвид, указав на две группы невысоких строений по бокам главного здания. Судя по всему, это были склады.

– Наверное, вот с чего, – сказала я и прокричала имя Кевина так громко, как только могла.

Дэвид присоединился ко мне:

– Кевин! Эй, где ты прячешься? Выходи! Это Дэвид!

Мы кричали много раз. И ждали в тишине ответа.

Но вокруг по-прежнему царила тишина. Следов Кевина нигде не было видно. Раздавалось только поскрипывание железных петель на воротах и щебетание птиц.

– Как ты думаешь, – спросил Дэвид тихо, – вдруг он все-таки умер? Ты говорила, он был ранен и очень плохо себя чувствовал.

Меня эта мысль тоже ухватила как холодными клешнями.

– Надеюсь, что нет, – прошептала я.

– Я тоже надеюсь. – Дэвид слегка дрожал. – Я видел обугленный труп на озере. На всю жизнь запомню это зрелище.

– Он точно еще жив, – сказала я, на сей раз громко и отчетливо, чтобы мои слова прозвучали как можно убедительнее. Хотя в тот момент я была отнюдь не уверена в их правдивости. – Пойдем осмотрим тут все вокруг.

Дэвид слегка колебался, став еще бледнее, чем был до этого. Но наморщил лоб и двинулся дальше со мной исследовать внутренние помещения.

– Довольно большая территория. Как ты думаешь, нам следует разделиться?

– Нет уж, верный белый рыцарь. Одной мне здесь будет страшновато.

Он вымученно улыбнулся:

– Мне тоже не по себе, если честно. Давай обойдем здесь все по порядку. От маленького к большому. Пойдем сначала в офисное здание.

Я облегченно последовала за ним, и мы пробрались через выбитое окно в низкое одноэтажное строение. Как укрытие оно никуда не годилось, и, кроме рваной кожаной куртки в углу и следов костра, ничто не указывало на то, что кто-то пользовался этим помещением в последние годы.

– Это точно не Кевина, – изрек Дэвид, подцепив рваную куртку носком кроссовка. На спине куртки обнаружилась надпись «BON JOVI FOREVER». – Кевин скорее согласился бы отрезать себе уши, чем слушать такую музыку.

– Ну, я не нахожу ее настолько отвратительной…

– Без комментариев.

Мы выбрались через окно наружу и пошли осматривать складские помещения. Здесь мы ограничились беглым осмотром. Там стояло множество станков, с которых облез белый лак. Они напоминали непропорциональные рыбьи хребты. Вероятно, раньше здесь складировали трубы и штанги.

Все крыши были в дырах, и проникающие в них красные закатные лучи придавали картине фантасмагорический вид. Это впечатление усиливал теплый ветер, шуршавший под потолком. Он будто говорил: «УХОДИ, ДОРА, УБИРАЙСЯ ОТСЮДА!» Я подавила в себе желание немедленно зажать уши руками. Это все равно бы не помогло. И я продолжила наши поиски.

На втором складе песчаный пол был испещрен множеством следов. Большинство из них оставили собаки или дикие лисы, но, даже используя фонарь, мы не смогли обнаружить следов человека, кроме наших собственных.

– Значит, его здесь не было, – констатировал Дэвид. – Остается главный цех. Я надеялся, что нам не придется туда идти. Хотя был готов к этому.

Главный цех со стороны походил на обитель призраков, напоминая огромный заброшенный католический собор.

– Давай, Дэвид, надо сделать это!

Мы прошли через металлическую дверь – вход в цех. Когда мы открывали ее, заржавевшие шарниры жалобно заскрипели. Каждый звук отдавался эхом в высоких стенах, наши шаги по бетонному полу звучали неожиданно гулко. Здесь крыша тоже зияла бесчисленными дырами, через которые проникал вечерний свет – за время наших поисков он значительно ослабел, – а от каменных стен исходил холод. «Как в мавзолее», – подумала я, хотя видела это сооружение лишь по телевизору.

Я с опаской огляделась, пытаясь обнаружить след – не важно чей, – указывающий на то, что здесь недавно кто-то побывал. Осматривать большое помещение было гораздо сложнее. Огромные котлы, трубы, станки, столы, стулья, металлические лестницы заполняли литейный цех. Казалось, они ждут возвращения рабочих, которые прогонят мертвую тишину из этого здания. Так же, как и на складах, здесь пахло ржавчиной, но не только. Здесь также пахло листвой, землей и мхом. Я почувствовала, как мой желудок сжался от этого красно-коричневого запаха.