Моей надежды серебро

Дачи были окружены сетью оросительных канав, которые порядком заросли. В них вольготно существовал целый легион лягушек, оглашавших вечера своим резким урчанием. Я, когда жила за городом, обожала на них охотиться. Главное успеть ухватить лупоглазую за лапу, прежде чем она прыгнет в воду и нырнет! Конечно, – что бы там не говорили о вкусе лягушачьих лапок! – я не ела ни лапки, ни их владелиц. Поиграв, отпускала тварюшку восвояси, и довольная возвращалась домой. А если еще удавалось погонять ежей, приходивших за молоком, которое Ирэн наливала мне в блюдечко под крыльцом – ночь была прожита не зря!

На душе стало гадко и грустно. Транш и Бесс будут ловить лягушек, а я… Даже ночь бок о бок с Дашаном не радовала меня. Все стало пресным, не хватало огонька, остроты. Как там сказал Дар: «Мы славно зажжем эту вселенную, развлекаясь вместе!»?

Развлечься, что ли?..

Я окинула тоскливым взглядом наваленные на столы книги, свитки и кипы газет. Цап, и сколько мы будем это убирать? Не иначе, до рассвета! Недовольство оформилось в четкую мысль: надо быстренько рассовать все углам и наслаждаться свободой! Если бы я могла делать это мановением руки!

Усмехнувшись, махнула ладонью на раздражающую груду и… она исчезла. Столешница была девственно чистой, будто не на ней лежали только что знания в бумаге и на пергаменте. Те самые, которые «многие печали».

– А… – сказал Транш.

– Э… – многозначительно добавил Курт.

– Куда?! – изумился Дашан. – Шарен, куда ты их дела?

– Я?! – изумилась я, с ужасом догадываясь, что беловолосый прав. – Небесные Кошаки, я-то тут причем?

У среднего из Фракенов зрачки расширились, заполнив радужку. Подобное происходило у амимаров только в минуты крайнего душевного волнения или страха.

Я с интересом смотрела на него, поскольку впервые видела всегда спокойного Дашана взбешенным.

– Где мои книги? – прорычал он, подойдя ко мне вплотную.

Едва за грудки не сгреб! Надо же, когда я закинула Транша на башню, этот кун был куда более добродушен!

– Эй-эй! – братец прыжком преодолел разделяющее нас расстояние и, оттолкнув Фракена, встал между нами. – Спокойнее, кот!

– Я помню, откуда мы брали газеты, – успокаивающе сказал Курт, – надо просто пойти и посмотреть – они на месте или нет?

Бросив на Транша взбешенный взгляд, Дашан метнулся к стеллажам, но вдруг остановился, оглядываясь в растерянности, как маленький, заблудившийся мальчик. Мне стало так его жалко, что пришлось подойти к нему сзади и обнять, вжавшись щекой в ложбинку между лопатками.

– Прости! – покаянно прошептала я. – Это случайно вышло!

– Шарен, – очень спокойно заметил он, – этот стеллаж из другого зала библиотеки!

– Что? – осипнув от волнения, переспросила я.

Беловолосый медленно повернулся ко мне.

– Это стеллаж с поэтикой Рассветного Лисса. Он должен находиться в зале Лисса, но никак не в зале Кроттона! ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА?

– Дашан… – покаянно прошептала я.

– Уйди! – попросил он, сжимая кулаки. – Сейчас просто уйди отсюда!..

– Но…

– Вон отсюда! – рявкнул беловолосый.

Во мне будто что-то оборвалось. Ночи, полные нежности, его теплые губы, танцующие по моей коже, наши сплетающиеся хвосты, звездное небо висевшей над его столом карты… Все перемешалось в памяти, и коктейль носил название «Ярость».

Я молча развернулась и пошла прочь. Не ждала, что он бросится догонять – всегда знала: знания для него дороже всего на свете, а тетя Лина во время последнего разговора лишь укрепила меня в этой мысли!

– Лягушки отменяются, – бросила я Траншу, проходя мимо. – Идите за мной!

Ярость гудела во мне высоковольтной линией, но я помнила предупреждение Властителя Скарры: «Его счастье, что ты не обладаешь силой драконов в полной мере, Шарен! Иначе мы не нашли бы твоего брата ни в одном известном мире!» Мне следовало держать себя в лапах изо всей мочи, иначе не Транша, но Дашана Фракена никто не смог бы найти! Нигде!

– Сестренка, – то ли жалобно, то ли испуганно поинтересовался Транш, пытаясь заглянуть мне в глаза, – что происходит?

– Она поменяла местами стеллажи из разных залов, насколько я могу судить, – пояснил Курт.

Едва мы вышли на улицу, я вскочила на Лунный луч. После произошедшего не хотелось оставаться в Тайле! Транш последовал за мной. И тут я вспомнила о Торхайме. Человек стоял внизу и, запрокинув голову, с тоской смотрел на нас, уходящих в небо по невидимой ему дорожке.

Я наклонилась, взяла Курта за шкирку и… переставила с земли на луч. Брат ахнул, а Коллекционер вдруг блаженно улыбнулся и закрыл глаза.

– Я стою на пустоте, Шарен! – с восторгом воскликнул он. – Веди меня выше!

Как ни зла я была, на него не могла сердиться! Обошла, взяла его за руку, повернулась к Траншу:

– Страхуй его…

– Это невозможно, сестренка! – Брат смотрел на меня круглыми глазами.

– Дойдем до верхотуры – поговорим! – пообещала я.

Что толку умалчивать и дальше о произошедшем в далеком прошлом романе Шаншаллы и Скарры? Пусть они узнают – и решают сами, стоит ли оставаться рядом с непредсказуемой стихией, в которую я превратилась?

Через полчаса я приказала Курту осторожно сесть, свесив ноги с луча. И открыть глаза.