Моей надежды серебро

– Например, я всегда думал, что самые мощные заклинания – это заклинания Повелителей Миров. Ну вроде того Замещения, придуманного Драггахом Даром. А оказывается, есть заклятия, которые сильнее их! – воскликнул Ригтон. – Ты можешь себе это представить? Правда, они все требуют в качестве обязательного условия жизнь заклинателя и могут быть наложены только при определенных условиях.

– И каких же? – задумчиво спросила я.

Честно говоря, зная о способности моего друга говорить о магии часами, я слушала его в пол уха, раздумывая над тем, что же сказать Распуту при встрече.

– Например, самое известное из подобных – Посмертное заклятие, которое возможно только в мгновение смерти заклинателя. Это своеобразная последняя воля умирающего мага, и повернуть ее вспять или отменить не может никто, даже Повелитель Миров!

– Здорово! – сказала я и поставила пустую кружку на стол. – Зиль, мне пора! Я обязательно навещу тебя снова, а сейчас мне надо идти. Спасибо тебе!

Перегнувшись через стол, я поцеловала изумленного друга в щеку и, сменив ипостась, вспрыгнула на подоконник.

– За что спасибо? – растерянно спросил он.

Но золотая кошка уже взбегала по Лунному лучу в небеса.

Я спешила домой, потому что придумала, что сказать дядюшке Распуту при встрече. «Я люблю тебя и всегда буду любить!» – вот что скажу ему я, амистресса Шарен Мяк Шарен, а не какая-то там принцесса!

* * *

Прогулки по «верхотуре» всегда благотворно влияли на меня. Вот и сейчас, направляясь в Вайстрас, я почти успокоилась и даже составила план действий на ближайшее время. Хотя кое-что начало проясняться, все же слишком многое оставалось для меня непонятным в ситуации с троном Кроттона. Я собиралась заполнить эти пробелы, пообщавшись с представителями правящих кланов. Позиция клана Фосс была четко обозначена его главой, Люфелем даэр Фоссом, во время беседы с Правителем Лигосом, при которой я присутствовала. Теперь же меня интересовало мнение клана Пит – клана, который считал трон своим по праву первого занявшего. Раз Скарра запретил мне исполнять обязанности Хранителя, попробую вести себя, как легкомысленная принцесса Скарра-Тэин – буду посещать светские мероприятия, путешествовать по мирам, общаться с их обитателями, сорить деньгами направо и налево (вроде, мне было обещано самое настоящее наследство!), а на самом деле шаг за шагом приближаться к разгадке исчезновения Сердца Короля.

Я спрыгнула с луча в кухню и чуть не потеряла сознание от запаха запекающегося карпа.

– Шарен, ты вовремя! – раздался из столовой голос тети Лины. – Как раз к ужину!

Она и сама появилась на пороге, чуть растрепанная, улыбающаяся, как будто ничего не случилось в эти несколько дней – ни объявления меня дочерью Белого дракона, ни моего отсутствия.

Подойдя, я крепко обняла ее. Родство с драконами – ничто. Родство со своей семьей – все. И не так уж и важны кровные узы, если сердце точно знает, кого любит и к кому стремится!

– Как дядя? – шепнула я. – Очень переживает?

– Он больше переживает за тебя, малышка, нежели за прошлое, – серьезно сказала Лина. – Волнуется, как ты перенесла это известие!

Я фыркнула и потянула носом в сторону карпа.

– Иди, – тетушка засмеялась и за плечи развернула меня к выходу из кухни. – И не пропадай снова! Хотя бы до ужина!

– Я даже посуду помогу тебе помыть! – пообещала я и направилась к лестнице, ведущей в покои тети и дяди.

Судя по запахам, ни Транша, ни Курта дома не было.

Распут Мяк Шарен сидел за столом в кабинете и шуршал газетами, делая вид, что не подозревает о моем присутствии. Подозреваю, он, как и я накануне, просто не знал, с чего начать разговор.

Я молча прошла в комнату, села на пол у его ног и положила голову ему на колени – как делала, когда была маленькая. Спустя мгновение его ладонь дрогнула, накрыв мою макушку.

– Дядя, я люблю тебя и всегда буду любить, как любила бы отца, если бы он был жив! – тихо сказала я. – И никакое прошлое этого не изменит!

Распут тяжело вздохнул и так же негромко ответил:

– Но твой настоящий отец, не мой брат Дагомирр, Шарен. Твой настоящий отец жив – и это правда, иначе тебя не объявили бы… – он запнулся и сердито довершил: – …тем, кем объявили!

Я подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Распут никогда не был так красив, как мой отец, но мне всегда нравилось его лицо с характерными чертами клана Шарен. Когда я долго смотрела на него, мне казалось, в памяти четче проступает образ папы…

…Они лежали рядом и казались заснувшими – мои родители в погребальных венках из лаванды и жасмина. Я стояла рядом с гробами, и Рыжая Лина, плача, держала меня за руку. Транш был рядом – я чувствовала его запах, но брат прятался, не желая, чтобы кто-то видел его постыдную для мужчины слабость – слезы. Мне отчаянно хотелось сбежать, разыскать его убежище, свернуться калачиком в объятиях Транша, заснуть и ни о чем не помнить! Ни об огромной твари на площади Краггата, ни о неестественной позе моей мамы, застывшей на мостовой, ни о пахнущей металлом луже отцовской крови, в которой намокла моя шерсть.