Могила Густава Эрикссона

– Если Вы желаете курить – курите. Мне нравится табачный дым. Тайп аш тэисингай супратау (Так я угадала), Вы приезжали посмотреть Михайло-Архангельский храм?

Несмотря на всю странность происходящего, я решил поддержать светскую беседу. Тем более что дама была совершенно обворожительна. И залился соловьём, выкладывая свои исторические познания. Хозяйка с вежливой улыбкой слушала меня:

– Ах, как интересно! А Вы по образованию историк или искусствовед?

– Я подполковник полиции в отставке.

– А! Так Вы командуете стрельцами!

– Какими стрельцами? – опешил я.

– Ну, такие, ходят с бердышами и пищалями. Как это сказать? Охраняют порядок.

– У Вас отличное чувство юмора, – я был совсем растерян. Дама была очень странная. Мне показалось, что я ей нравлюсь, и она со мною кокетничает. Но вот от чего мне стало совсем не по себе. Пока мы мило беседовали, с ней произошла какая-то странная трансформация. Вернее не с ней, а с её возрастом. Уж что-что, а точно определять возраст я умею. И изначально я дал ей лет пятьдесят или даже года пятьдесят два. А теперь, готов поклясться, передо мной сидела двадцатипятилетняя девушка.

– Йус жинотэ (Вы знаете), а ведь я хорошо помню, как эту церковь строили. Этот Семён Телятевский, о котором Вы рассказывали, был жестоким и отвратительным человеком. Когда он брал Ливонские города, его войско вырезало там всех жителей. И вывез он из Ливонии всё, что можно было вывезти. Когда он вернулся сюда и начал строить церковь, мне даже пришлось перенести свой дом совсем в глубину леса. Видите ли этот бородатый козёл проявлял ко мне… Как это сказать? Мужской интерес.

Вот тут-то мне окончательно и поплохело. И вовсе не от того, что моя собеседница видела, как в 1559-м году строят микулинский собор. И не от того, что за ней неудачно ухаживал один из последних потомков воинственных удельных князей. Её возраст непосредственно зависел от её эмоций. Судя по всему, тёплых чувств к Семёну Ивановичу Телятевскому-Пункову она действительно не испытывала. Говоря о нём, она у меня на глазах превратилась в страшную столетнюю старуху. А потом опять начала со мной флиртовать. И тут же стала совсем молоденькой девушкой. Но настоящий офицер не боится ни чёрта, ни Дьявола. И я продолжил светскую беседу:

– А позвольте спросить, давно ли Вы тут обосновались?

Она засмеялась и её роскошные волосы, чёрные как крыло ворона, рассыпались по плечам.

– Да, уже довольно давно. Мой батюшка был конюший у Великого князя Ольгерда. Он командовал литвинским гарнизоном, который стоял в Микулине во времена Михаила Александровича Тверского. А в 6878-м году город взял и пожёг Дмитрий Иванович Московский. Отец пал уже в конце боя, когда московиты ворвались на стены. А перед этим показал мне подземный ход, ведущий из города к Шоше. Мне удалось незаметно бежать и добраться до леса. В Вильну я уже не вернулась, да и не к кому мне было возвращаться. Брат погиб вместе с отцом, я осталась совсем одна. С тех пор здесь и живу. А Вам понравился мой волшебный лес?

– Лес у Вас чудесный, – я был сама галантность, – наверное, всяких зверушек много?

– Видимо – не видимо! Кого только нет. И волки, и лисицы, и медведи, и лоси, и олени, и кабаны. У меня даже рыси и лесные коты живут. А всякой мелочи – не перечесть. Они мне все как дети. А вот людей я стараюсь не пускать дальше электростанции. Здесь граница моих владений.

– А меня зачем пустили?

– Понравились Вы мне. Вы такой замученный и уставший. Видать, настрадались Вы в мире людей. Хотите остаться в моём лесу навсегда?

Я смотрел на её безумно красивое лицо, высокий лоб, тонкий нос с горбинкой, лучистые чёрные глаза, струящиеся по плечам волосы… Ей не хватало только диадемы, а так – настоящая средневековая принцесса. Смотрел и думал, в каком качестве я могу остаться навсегда в этом лесу? Как рагу? Как жаркое? Или она просто поцелует меня в шею? И вспомнились мне всякие байки, которые любят рассказывать знакомые чёрные копатели. Этот бесстрашный народ глубже всех залезает в нашу российскую глухомань, куда не добираются ни путешественники, ни туристы, ни учёные. Похоже, какая-то часть этих баек имеет под собой вполне реальное основание. Ещё мне вспомнились статистические данные. Каждый год только в европейской части России в лесах пропадает без вести полторы тысячи человек. Видимо, не все они умирают от сердечных приступов, тонут в болотах или становятся добычей диких зверей.

Колдунья снова рассмеялась:

– Какой же ты трус, стрелецкий полуполковник. Я не ем человечину. А вампиры – это всё детские сказки, валашские выдумки. Седьмой век доживаю, а пока ни одного вампира не встречала. Жаль, что ты такой трус. Если так боишься, можешь идти, куда хотел. Пред тобой путь чист.

И она снова превратилась в обычную пятидесятилетнюю женщину, всё ещё очень красивую и очень одинокую.

– Гали буути тикрай атейси пас мане када норс дар? (Может быть, заглянешь ко мне как-нибудь ещё раз?) – спросила она напоследок.