Могила короля (СИ)

Лисси помогла мне переодеться в костюм зелёного сукна, состоящий из узких брюк, свободной юбки с разрезами по бокам и короткой куртки. Кажется, это чудо портновской мысли называется «амазонка». К амазонке полагались удобные шнурованные ботинки. Ну в самом деле, бродить по лесу в многоюбочном кошмаре закатного цвета — не лучшее решение. Да и в платье служанки будет холодно и неудобно. Лисси упиралась, как маленький мул, но вдвоем с призраком мы сумели её убедить. Призрак деликатно отвернулся. Лисси переоделась в такую же амазонку серого цвета и надела шляпку поверх неизменного чепчика. Всё ценное запихали в саквояж, который решили нести по очереди. Билеты у нас были до Норгорда, но выйти мы собирались не доезжая, на небольшом полустанке, в самом сердце некогда обширного леса.

Проводник не ко времени решил проявить бдительность. Твердил:

— Девы, вернитесь в вагон. Сейчас будет отправление, вы не доехали до своей станции.

Я сунула ему под нос кольцо секретной службы — та самая Белая Длань, и змеёй прошипела:

— Строжайший секрет, государственная тайна!

Проводник посторонился и взял под козырек. Ну, теперь в темпе, девочки, в темпе! Мало ли что ещё этому служаке в голову придет.

========== Глава четырнадцатая. Хозяин вековечного леса ==========

Комментарий к Глава четырнадцатая. Хозяин вековечного леса

В главе присутствуют прямые и косвенные цитаты из Дж.Р.Р. Толкиен “Хранители” издательство “Радуга”, 1988, глава 6 “Вековечный лес”, 7 “У Тома Бомбадила”, 8 “Мгла над могильниками”. Все права принадлежат правообладателям, я лишь приобщаюсь к красоте.

Соединённое Королевство Гондор, Вековечный Лес — Могильники.

От небольшой платформы на берегу реки вывела наверх, в Лес, еле заметная дорожка, вывела и тут же исчезла. Здесь у реки лес вырубали, пни и кучи почерневших веток мокли под мелким осенним дождем. Где раньше были деревья — теперь редко росли чахлые кусты. Склон желтел свежим оползнем — корни больше не удерживали почву. Обойдя пласт раскисшей глины, мы поднялись на вершину холма и становились осмотреться и перевести дух. На западе дымили трубы Норгорда. А от леса осталось… то, что осталось. Там, где заканчивалась вырубка, какие-то умники развели большой костер и выжгли широкую полосу. Почерневшие скрюченные деревья стояли серо-зелёные, обомшелые, обросшие лишайником. Лес отступил, но обиды не забыл, и пока держал оборону против людей.

Мы миновали пересохшее болотце. Когда-то здесь текла небольшая лесная река, но теперь об этом напоминала лишь широкая низина, заросшая жесткой травой, среди которой торчал квелый болиголов, бурый бурьян, вялая белена и сухой чертополох. Мы пробрались через лесной окоём, заросший терновником. Теперь впереди были только стволы и стволы, впрямь и вкривь, стройные и корявые, гладкие и шишковатые, суковатые и ветвистые. Не было никакого подлеска, никакого молодняка. Пологий подъем вел в гору, и деревья нависали всё выше. Стояла глухая тишь, иногда по неподвижной листве перекатывалась и шлепалась вниз набрякшая капля.

У меня было такое чувство, что меня рассматривают и рассматривают враждебно. Лисси бормотала что-то себе под нос, прикасалась кончиками пальцев то к желтеющим листьям, то к стволам. Похоже, она пыталась договорится с Лесом, как договаривалась с дубравой на речном взгорье рядом со столицей. Но этот Лес давно разучился верить, и только плотнее смыкал деревья и отвечал глухим ропотом. Духота разливалась под пологом крон, воздух горчил и царапал горло. В голове шевелились вялые мысли, что можно вернуться к железной дороге. Подделать документы. Добраться до Норгорда. Наняться прислугой. У меня уши обычные, круглые, а волосы я покрашу отваром дубовой коры. Ботинки у меня на зиму теперь есть. Кольцо-Длань слишком приметное, нужно выбросить. Нет, лучше припрятать. А Лисси… А что Лисси? Каждый сам за себя. А в тюрьме сейчас вообще пайку дают. А жить везде можно.

Я уже готова была сдаться, присесть во-о-он под тем необъятным древним вязом. Подремать, отделаться от этих поганых мыслей. Или отделаться от Лисси. А потом… Да неважно, там видно будет. Я брела всё медленнее, цепляясь ногами за корни. И тут, опережая меня, вперед выплыл призрак, мерцающий серебристым светом в лесном сумраке. Он скользил над грудами сухих листьев и пел-выговаривал речитативом на древнем, неведомом мне языке. Лес отозвался словно вздохом. По листьям пробежал ветерок. Духота сменилась предвечерней свежестью, деревья расступились, тропа словно сама легла под ноги и вела на северо-восток.

Лисси приободрилась и поспешала едва ли не вприпрыжку, напевая что-то в стиле фолк вместе со своим призрачным Королем. Я старалась не отставать, хотя идти было трудно, ноги отяжелели, как свинцом налитые. Но тяжелее свинца была собственная совесть. То есть мне, чтобы стать сволочью беспринципной, которой наплевать на всё, кроме сиюминутного удобства, достаточно немного устать, испугаться, растеряться?