Могила номер пять

– Правильно ли я понимаю, что мужчина, который затмил для тебя Джереми и всех остальных, тебя не любит? То есть эту большую, сумасшедшую любовь испытываешь только ты? Детка, тогда немедленно уезжай из Латри, иначе ты провалишься в глубокую яму под названием «отчаяние»!

– Я не могу уехать, Джулия. Я должна завоевать этого мужчину, иначе до конца своих дней буду жить неполной жизнью. Если бы ты только его видела, то поняла бы, что он за человек…

– Но если он не хочет тебя знать, Памела! – воскликнула Джулия. – Может быть, у него есть другая…

– Точно нет.

– Ты в этом уверена?

– Он не хочет знать не только меня, но и вообще всех женщин. Он пережил ужасную драму. Его сердце разбито, но я соединю осколки. Это большая работа, и я не боюсь ее. Я знаю, что справлюсь. Буду действовать терпеливо и осторожно, с пониманием и нежностью. Сейчас он ходит, как во сне. Но когда он проснется, он увидит любовь в моих глазах, искра от нее попадет в него, и он запылает такой же страстью, что и я.

– А как же быть с Маргарет? Думаешь, у тебя найдется время для того, чтобы узнать, куда она пропала?

– Конечно! Не беспокойся, я не забыла, зачем приехала в Латри.

– Ну что тогда еще тебе сказать?

– Скажи, что ты рада за меня, Джулия.

– Я бы с удовольствием, но стоит ли радоваться безответной любви?

– Вот увидишь, у меня все получится. И очень скоро. Ты пожелаешь мне счастья?

– Всего счастья, что только есть в этом мире! – ответила Джулия. – Позвони опять, как только сможешь. Я хочу быть в курсе всего, чем ты живешь.

– Конечно, позвоню, – обещала Памела.

– Обнимаю тебя, дорогая.

– Я тебя тоже, – ответила Памела и повесила трубку.

* * *

Во второй половине дня Памела решила осмотреть окрестности. Погруженная в мысли, она брела по темному лесу. Даже днем в этом густом лесу было темно. Странные звуки доносились отовсюду, страшно трещали деревья. Шорох листвы подчас напоминал шепот привидений.

Памела шла по тропе. Вдруг совершенно неожиданно она оказалась перед полусгнившей хижиной. Это могло быть только жилище Арни Веста. Этот странный человек был единственным, кого она еще боялась.

Хотя Скарлет и сказала, что несчастный совершенно безобиден, Памела считала, что его поведение предсказать невозможно, что нельзя полагаться на больной рассудок. Никто не мог знать, что взбредет в голову Арни в следующую минуту. Разве не опасно доверять такому человеку, как он? Не вела ли себя миссис Коннорс легкомысленно с ним?

Ведь Арни мог по какой-то причине стать агрессивным, и если не заметить это вовремя, то это может привести к ужасной катастрофе.

Умалишенные совершают подчас ужасающие поступки, и потом их даже нельзя привлечь за это к ответственности…

Дверь в хижину была открыта и медленно качалась от ветра. Интересно, Арни дома? Он в хижине? Стоит ли заглянуть внутрь? Не будет ли это опасно? Но если Памела сейчас повернет назад и Арни это заметит, то что он подумает о ней?

Она глубоко вздохнула и решительно двинулась к двери. Подойдя ближе, она постучала по деревянной стене и глянула в темное жилище безумца.

– Есть кто дома? – крикнула она и попыталась придать голосу беззаботную нотку. – Можно зайти?

Ответа не последовало.

– Арни, вы здесь? – спросила еще раз Памела.

Из хижины не раздалось ни звука, и врожденное любопытство заставило Памелу войти внутрь. Тяжелый, затхлый запах ударил ей в нос. Девушка была потрясена, что человек – а ведь Арни был человеком – может жить в таких условиях.

Разве не лучше было бы ему в клинике? Там бы о нем заботились, его матрац был бы накрыт чистой белой простыней, ему никогда не пришлось бы голодать.

Только от свободы ему пришлось бы отказаться. Но разве это такая уж большая жертва? Разве подобный обмен не принес бы ему больше преимуществ, чем потерь? Преимуществ, которые он купил бы, отказавшись от свободы? На что она ему, собственно, нужна? Ни для чего. Жители Латри его бьют, он зависит от подачек Скарлет Коннорс. Разве это жизнь? Не лучше ли было бы отказаться от нее?

Позади Памелы раздался шум. Она мгновенно оглянулась. В дверях стоял Арни. Его тело почти полностью закрыло дверной проем. От этого в и так едва освещенной хижине стало еще темнее.

Памела почувствовала себя неуютно, смутилась и занервничала.

Страх сковал ее сердце. Было неприятно находиться с Арни наедине. На его красном лице возникла глупая улыбка.

– Привет, Арни, – вежливо поздоровалась с ним девушка. Ее голос звучал хрипло.

– Мисс Лейтон.

Она кивнула:

– Да. Вот решила посмотреть на ваш дом. Надеюсь, вы не против.

– Мисс Памела Лейтон…

– Но я, пожалуй, пойду. Не буду вам мешать.

– Останьтесь, – потребовал Арни.

Девушка сложила ладони:

– Я бы с огромным удовольствием, но у меня масса работы. Если я не сделаю ее до вечера, миссис Коннорс будет меня ругать. Вам же этого не хочется, так ведь?

– Миссис Коннорс.

– Милая женщина, не правда ли?

– Да, миссис Коннорс добрая. Поэтому я ей и помогаю, когда нужно. Наверное, скоро я опять что-нибудь для нее сделаю.

– Наверняка, – ответила Памела. – Уверена, что она о вас помнит.

– А потом она вкусно накормит меня.

– Конечно!

– И даст джин.

– Да, и джин тоже.