Могила Рона

– Это не незаконно, – сдавленно ответил Дрейк.

– Может быть, в космосе и нет, – поддразнила его Тесса, – но только не в школе. Я прочла петицию с просьбой разрешить готовить кулракалакию, которую ты написал в прошлом месяце.

Дрейк вспыхнул.

– Прошу прощения, – перебил я. – Что такое кулракакака?

– Кулракалакия, – поправил Дрейк. – Это всего лишь прозвище. Настоящее название – «настойка мужественности минотавров Якрат».

– Точно, – согласилась Тесса. – Давайте так и будем её называть.

– Ух ты! – воскликнул я. – Но я по-прежнему не понимаю, что это такое.

– Это волшебное зелье, которое ускоряет процесс возмужания, – объяснила Тесса.

– Мило! Сварил немного для меня?

– Это работает только на минотаврах, дурачок, – ответила Тесса и шлёпнула меня по затылку. Дрейк многозначительно посмотрел на меня. – Разве ты меня не слушал? «Настойка минотавров…» Погоди! Вы это слышали? – Внезапно Тесса повернулась и указала в другой угол комнаты. Я тоже это услышал. Лёгкий шорох внутри доспехов.

– Да, думаю, там крыса, – беспокойно ответил Дрейк.

– Мерзость, – сказала Тесса, поворачиваясь к нему. – Но я не уверена, что кулракалакия действует даже на минотавров. Это несколько противоречивое средство, верно?

Дрейк пожал плечами.

– Она может быть смертельно опасной для одного или двух процентов минотавров и совершенно неэффективной для многих других, но моему дедушке она помогла.

Очевидно, Дрейк смирился с тем, что мы никуда не уйдём, взял ложку и принялся помешивать своё зелье.

– А это не слишком радикально? – спросил я. – Конечно, я бы тоже хотел, чтобы у меня поскорее выросли волосы на груди, но если это может тебя убить…

– Нет! – воскликнул Дрейк, поворачиваясь и хлопая деревянной ложкой по ладони. – Моя кулрака и так уже задерживается на год! С меня довольно!

Заметив на моём лице выражение «о нет, мой друг сошёл с ума», Дрейк немного успокоился.

– Прости, – сказал он. – Ты не поймёшь. Для людей возмужание – это долгий процесс, но для нас кулрака приходит вот так. – Он щёлкнул пальцами. – И это должно произойти в двенадцать лет. Мне и так было непросто появиться в школе до наступления кулраки. Я решил, что просто буду вести себя тихо, но теперь с меня довольно. Пришло время для отчаянных мер.

Тесса вздохнула и взяла ступку и пестик.

– Полагаю, тебе надо растереть все эти травы?

Дрейк удивлённо посмотрел на неё.

– Да.

– Давай, Саймон. – Она сунула мне в руку пестик. – Начинай растирать. А я буду помешивать. Отойди, Дрейк.

– Правда? – спросил Дрейк. – Вы не будете надо мной смеяться?

– Ха! – воскликнула Тесса. – Ты маленький минотавр-заучка, запертый в крошечном безволосом тельце. Сама Вселенная над тобой смеётся.

* * *

Нам потребовалось три часа упорного растирания трав, так что у меня до сих пор болят пальцы при виде пестика, но в конце концов всё было готово. К моему удивлению, целая гора трав медленно растворилась, превратившись в комок размером с мой кулак. Он был цвета черепашьей рвоты, пах, как заплесневелые экскременты яка, и походил на кусок слоновьего помёта[98]. Дрейк широко улыбнулся.

– И ты это съешь? – спросил я.

Дрейк покосился[99] на меня.

– Нет. Хочешь, чтобы я умер? Знаешь, какая она мощная? Большинство источников рекомендуют лизать её каждый час и тридцать девять минут, но мой дедушка считает, что полутора часов вполне достаточно. – Дрейк поднёс кубик ко рту, лизнул и поморщился.

– Ну как? – спросил я.

– Попробуй сам. – Дрейк подал кубик мне. – Давай. Он тебе не повредит.

Вопреки голосу рассудка я лизнул кубик[100]. Меня чуть не вырвало. По вкусу эта штука напоминала сэндвич с джемом из грязи, которая скопилась между слоновьими пальцами. На заплесневелом хлебе. Грязь из пупка борца сумо[101] и консервированную свёклу комнатной температуры. Грязные шорты борца вольного стиля и тухлые пингвиньи яйца. Короче говоря, это была самая мерзковонючая[102] штуковина, которую я когда-либо пробовал.

Самая ужасная на свете.

– Неплохо, – сказал я и протянул кубик Тессе. – Хочешь попробовать?

– Догадайся сам, – ответила она. Тесса внимательно смотрела на Дрейка. – Ты не изменился.

Дрейк пожал плечами.

– Говорят, на это может уйти целая неделя. Дедушке понадобилось почти девять дней.

– Неплохо, – заметил я. – Сколько пройдёт времени, прежде чем мы узнаем, убила ли она тебя или…

– КАКОГО ЧЁРТА ВЫ ДЕЛАЕТЕ НА МОЕЙ КУХНЕ?! А НУ УБИРАЙТЕСЬ ОТСЮДА!

От этого внезапного вопля мы все подпрыгнули.

Гоблин Хобноб (или Ноблоб, я не уверен, кто именно) застал нас на кухне, вероятно, явившись на утреннее дежурство. Он не слишком нам обрадовался. Я огляделся и понял почему. Шесть часов варки зелья не прошли бесследно. Если бы по кухне промчался торнадо, он оставил бы после себя более опрятный хаос[103].

– Пора идти, – сказал я, когда мускулистый приземистый гоблин схватил сковородку и погнался за нами.

Мы бросились бежать. Крошечный пират выгнал нас из кухни, а потом забаррикадировал за нами дверь, как будто опасаясь, что мы попытаемся вернуться.

– Может, стоит помочь ему убраться? – спросила Тесса.