Могильный червь

И снова бессмертный вопрос в голове Лизы: Чего они хотят от меня? Чего они хотят? Какого черта им надо?

Мужчина протащил ее через отверстие между двумя гробницами, которые, казалось, погружались в землю, тонули в приторном гнезде теней. Надгробные плиты склонялись то в одну, то в другую сторону торжественными батальонами. Мужчина потянул ее вперед и бросил на кучу черной, гниющей земли, по которой ползали какие-то твари.

Выглянув из-за живой изгороди, на которой блестели капельки росы, девушка хихикнула.

Лиза посмотрела на нее, почувствовав ее мерзкий запах, и застонала. Девушка покачала головой, и грязные пряди упали ей на лицо. Она прижала палец к губам.

- Ш-ш-ш.

Могила.

Открытая могила.

Вот что это было.

Лиза снова посмотрела на мужчину. Он стоял на вершине холмика черной кладбищенской земли, обрамленного лунным светом и перекрещенными ветвями деревьев. С мертвенно-бледным лицом, в развевающемся черном пальто и с лопатой, крепко зажатой в кулаке, он был похож на какого-то старого могильщика.

Девочка на четвереньках подбежала к Лизе.

Она уткнулась лицом в лицо Лизы.

Лиза посмотрела в черные блестящие глаза, пробитые в этой бледной маске. Капелька слюны упала на щеку Лизы. Она извивалась и билась, вдыхая дыхание девушки, которое было черным от мух, дыхание животного, которое жевало штуки, давно умершие.

Мужчина что-то сказал, и девушка отскочила, как верный пес.

Он отложил лопату и потянулся к Лизе.

Его холодные руки сжали ее руки.

Он поднял ее на руки и продолжил напевать мрачную панихиду.

7

Было ужасно тихо.

Почти неестественно.

В доме горели все лампы, что было совсем не похоже на Маргарет, но очень похоже на Лизу. Тара поставила сумочку на пол, потягиваясь и пытаясь избавиться от боли в спине. Гостиная была безупречно чистой. Телевизор был выключен. Странно. На самом деле нигде не было слышно никаких звуков. Она слышала, как в коридоре журчит туалет. Юбилейные часы тикали на каминной полке. Ничего больше.

Неужели Лиза уже в постели? А Маргарет...

- Лиза? - Крикнула Тара. - Маргарет?

Ответа нет.

Ни малейшего намека на активность.

Тара стояла и смотрела в пустую гостиную, сама не зная зачем. Она словно приросла к месту. Она слышала, как бьется ее собственное сердце. Что же она чувствовала? Что-то вроде плоского ужаса в глубине живота, нервная пустота. Была ли это тишина? Это ужасное, задумчивое молчание, которое говорило ей, что она совершенно одна?

Она покачала головой.

Она просто устала и была измучена, правда.

Боже, но это было забавно, что ты можешь сделать с собой, если позволишь своему разуму блуждать. Все, что ей было нужно, это пиво, может быть, кусок пиццы, немного Леттермана и хороший ночной сон. Лиза обычно смотрела телевизор... какое-то реальное дерьмо. Маргарет этого не одобряла, но она всегда шла на некоторые уступки.

- Иногда надо позволять им вести себя немного распущенно, - всегда говорила она.

Тара закурила сигарету, хотя уже собиралась бросить курить. Она снова потянулась, ее шея и спина затрещали, как балки древнего дома.

- Хорошо, - крикнула она, становясь все более обеспокоенной, когда ее голос эхом разнесся по всему дому. - Люди? Вы двое играете в прятки, или как?

Покачав головой, она вытащила сигарету и пошла на кухню, изо всех сил стараясь не обращать внимания на мертвое, шуршащее ощущение в животе. Она завернула за угол, и именно в этот момент, когда ее ноги заскользили по чему-то мокрому и скользкому на линолеуме и она чуть не упала, все, что ей было дорого, все, чему она доверяла, развалилось вокруг нее. Крик застрял у нее в горле, и к тому времени, когда он достиг ее губ, она уже не могла открыть рот. Она ничего не могла поделать, только ошеломленно таращилась и слушала белый визг внутри своего черепа.

Пол был весь в крови.

Она была разбрызгана по стенам.

Это выглядело так, как будто там зарезали животное... только это было не животное.

Это была Маргарет.

Или что-то, что могло быть Маргарет.

Кожа, которая не была содрана, была цвета беленой муки, кровь, питавшая ее, собиралась в липкую лужу на полу, забрызгав стены, разбрызганная на мебель дикими завитушками. С Маргарет содрали кожу и расчленили.

Ее руки свисали из открытой, окровавленной дверцы шкафа, как будто кто-то пытался закрыть ее, но она сама распахнулась. Тара видела только обручальное кольцо на левой руке, блестящее от капель крови.

Ноги Маргарет были сложены на стуле.

Ее тело было брошено у плиты.

Ее голова лежала на сливной доске в раковине.

И хотя это лицо было залито кровью, выражение на нем было потрясающе ясным. И если Тара что-то вспомнит о той ночи, то это будет искаженное страданием выражение ее искаженного гримасой лица.

Комната закружилась, взгляд затуманился и Тара тяжело опустилась на пол.