Могильщик. Цена покоя (СИ)

— Думаю, это они, — сказала Аклавия, выслушав его сбивчивый рассказ, — те самые пропавшие на юге Кайвен и Венле.

— Они…

— Да, они несли то слово Единого, которое я приказала им нести. Проклинали могильщиков. Ничего удивительного, что он захотел их убить. И убил. — Настоятельница на миг задумалась. — Ты уверен, что это был именно он? Уж слишком много неприятностей нам доставляет один и тот же человек. Не мог ты его спутать с кем-то?

Эльверст прикрыл глаза. Картина убийства младшего жреца буквально стояла перед его глазами, будто он сам был там, и с тех пор прошло не больше пяти минут. Багровое лицо послушника, его разинутый рот, закатывающиеся глаза. И перекошенная от злобы рожа могильщика.

— Его нос сросся не совсем ровно, но я уверен, что это именно он.

— Хорошо, я верю тебе. Но, может, ты вспомнишь ещё какие-нибудь подробности? Быть может, они называли его имя?

Сновидец почти не слышал разговора, лишь злобные вопли убийцы, но он честно попытался вспомнить. Тщетно. Оставалось лишь горестно развести культями в разные стороны.

— Ладно. По крайней мере, благодаря твоему сну, я смогу-таки выбить из наших меценатов денег на охрану нашим проповедникам. Что-то еще полезное тебе снилось?

Эльверст собирался уже рассказать про Криона, которого он до этого дня считал лишь легендой, но мотнул головой. Если Выродок и вправду ходил по эту сторону Туманных Гор, с тех пор прошли сотни лет. Аклавию интересуют только последние события. Да и какое Мясник имеет отношение к происходящему?

— Хорошо, — сказала Аклавия. На её губы на миг вернулась презрительная ухмылка. — Будем считать отсутствие плохих новостей хорошей новостью. — Настоятельница поднялась с табурета и направилась к выходу из кельи. Уже в дверях она обернулась и, едва скрывая презрительное отвращение, произнесла: — Нилли, можешь остаться у него ночевать, если захочешь.

— Конечно, моя госпожа, — фыркнула потаскушка своим хрипловатым голосом. Она презрение скрывать даже не пыталась. Когда Аклавия вышла, послушница села рядом со сновидцем, взглянула ему в глаза и ухмыльнулась. — Раз здесь мне разрешают трахать только тебя, в этот раз спать я тебе не дам как можно дольше.

Эльверст закрыл глаза и улыбнулся. Кажется, с ней он впервые за всю жизнь не возжелал, чтобы сон, где у него были руки и ноги, пришёл к нему как можно скорей. Правильно это или нет, ему плевать. Он считал это честной ценой за те сведения, что приносили его сны. Эльверст всего лишь человек и тоже хочет крупицу тепла и ласки наяву. И Нилли — единственная, кто даст ему эту ласку не за тот дар, которым его наделили боги, а за то, что он мужчина.

Арка вторая. Проклятие зимы. Глава шестая. Новая жизнь

Снег заливала кровь. Грест стоял, оперевшись на стену полуразрушенного дома, и задумчиво смотрел на свои ладони. На правой не хватало указательного и среднего пальца. Он перевёл взгляд на Велиона и улыбнулся. В этот же миг из его рта хлынула густая чёрная кровь, она залила его подбородок и начала капать на куртку.

Всё ещё улыбаясь, Грест широко раскрыл рот и вцепился окровавленными зубами в безымянный палец. Раздался мерзкий хруст, по подбородку воришки хлынул новый поток крови. Сухожилия порвались с неестественно громким звуком, и во рту Греста остались две фаланги, которые он с аппетитом принялся пережёвывать. Прожевав, с трудом проглотил и выставил руку вперёд, глядя сквозь откушенные пальцы на Велиона.

— Вкусно, — улыбаясь, произнёс он. — Хочешь?

Велион мотнул головой и отступил, но уткнулся спиной в кого-то, стоящего позади. Обернувшись, он увидел залитого кровью до пояса безголового человека. Безголовый поднял правую руку, положил её на плечо могильщику, а левой указал на Греста. Велиону хотелось закричать, но рот будто был залит застывшим сургучом.