Могильщик. Цена покоя (СИ)

Потом у заболевших начали краснеть глаза, но тревогу по-прежнему никто не бил. Что за беда от полопавшихся сосудов в глазах? Но вскоре заболевшие начали сетовать на куда большую слабость. А дней через десять после появления первых больных к жрецам Единого пришёл старик, жалующийся на кровь в моче. Бледный и отощавший, обливающийся потом, он смотрел на жрецов своими практически алыми глазами и просил хоть какой-то помощи — те средства, что дала ему знакомая знахарка, не помогли. Жрецы провели молитву и отпустили его, благословив.

Это было утром. После обеда у дверей храма Единого стояла уже дюжина стариков и старух. У одной старухи кровь сочилась из глаз, словно слёзы, вторая бормотала про вернувшуюся молодость и тряпки, которые ей пришлось брать у снохи. Кто-то из стариков жаловался на кровь в моче, кто-то — на обострившийся геморрой. Один сплевывал сукровицей и показывал алые беззубые дёсны. Кровотечение началось у всех пару дней назад, и никто из травников и знахарей не мог с этим ничего сделать. Поэтому они обращались за помощью к богам.

Валлай стоял у храмовых дверей, смотрел на собравшихся, и ему было не по себе. Он невольно радовался тому, что у него пока не проступал даже холодный пот, хотя, как поговаривали люди, этот симптом охватил уже едва ли не четверть Нового Бергатта. Жрецы сновали среди больных и осматривали их. И у троих из них были красные глаза, а по бледным лицам струился пот, несмотря на сильный холод.

— Собрать всех в храме и молиться над каждым и с каждым, — сухо сказал Настоятель, тот самый худой молодой мужчина, что приказал Валлаю оставаться в Новом Бергатте. Имени его рубака не знал, так как все называли его Настоятель и никак больше. — Валлай, пойдём за мной.

Настоятель вошёл в храм, рубака следом, держась в паре шагов позади.

— Всё это время твоя помощь мне не требовалась, но в то же время всё время ты был под рукой, и это хорошая черта для человека твоей профессии, — говорил на ходу Настоятель. — Я имел дела и с обычными наёмниками, и даже с убийцами из Храма на Гнилых болотах вроде тебя, и мало кто из них в свободное время не срывался в кутёж. Ты другой. Надеюсь, я могу на тебя положиться?

Валлай не видел выражения лица Настоятеля, но и без этого чётко уловил в его словах не только похвалу. Были в них и настороженность, и лёгкая угроза.

— Я могу делать любую работу, — спокойно сказал рубака. — Могу кого-нибудь найти или убить. А могу и быть на побегушках, если нанимателю нужно именно это. Когда ты на побегушках, меньше вероятность, что тебя убьют. Хотя и платят обычно меньше. Да и порой бывает скучно.

— Я плачу достаточно.

— Я и не говорил, что мне недостаёт денег. Скорее, о скуке.

— Мне кажется, скоро нам скучать не придётся, — пробормотал Настоятель себе под нос и продолжил уже громче: — Ты знаешь, что мы нашли в той таверне?

— Не знаю и знать не хочу.

— Что ж, придётся узнать. Мы нашли там следы пребывания какой-то нечеловеческой сущности. Считай, высшего существа. Не Единого, конечно, ибо Единый благ, а то существо — зло. Но, возможно, кого-то из тех Его ипостасей, которым Он сам объявил войну.

Они вошли в келью Настоятеля. Помещение было показательно аскетичным — лежак с циновкой, аккуратно свёрнутое тонкое одеяло в изголовье, сундук, крохотный стол с лампой. И полка с книгами, которые стоили, должно быть, как половина этого зачуханного провинциального храма.

Настоятель опустился на колени перед сундуком, открыл его и принялся что-то искать.

— И ты думаешь, что это может быть связано с болезнью? — спросил Валлай, когда пауза слишком затянулась.

— Кто знает? Мы не знаем, кто это, и откуда оно пришло, знаем лишь, что оно было в Новом Бергатте, и здесь, вернее, в том самом вшивом трактире, его материальная оболочка как будто бы приняла смерть. Если это, конечно, было именно оно, а не кто-то из его спутников или заезжих торговцев. Но возможность этого крайне мала. Мы обращались за помощью к магам, однако они не заинтересовались в исследованиях. Недальновидно посчитали, что раз один из их старших учеников, даже не прошедший полное обучение, убил это существо, то дело того не стоит. Однако мы практически уверены — существо выжило. И, возможно, разозлилось. Это так… по-божественному, бродить в облике обычных людей и устраивать им всякие испытания…

— Типа наслать на весь город болезнь за то, что какой-то сопляк-маг не просто заткнул сказителя, обличающего всю его братию, а показательно сжёг изнутри?

Настоятель нашёл, наконец, то, что искал. Крохотный клочок пергамента, который он положил на стол, а затем уселся на лежак и взглянул, наконец, на Валлая. Он был обеспокоен. Возможно даже, боялся. Но попытался скрыть этот страх за горькой усмешкой.