Могильщик. Цена покоя (СИ)

— Мы все слышали в детстве подобные легенды, их не счесть, — медленно произнёс он. — Мать в образе нищенки с младенцем на руках пришла в город, где, по слухам, жили её самые верные приверженцы. Но её выгнали за стены, после чего она наслала на всех женщин бесплодие до тех пор, пока те не искупили вину, совершив паломничество до Лысых гор и обратно. А ведь Мать — одно из самых милосердных проявлений Единого. Так разве не иронично было бы на глазах у всего мира уничтожить целый город? — задумчиво спросил жрец, словно разговаривал сам с собой. И сразу, будто встрепенувшись, продолжил: — Но, насколько я знаю, зараза не коснулась ни одного из магов. А это странно, ведь именно маг убил того сказителя. Если же предположить, что оно не при чём, может статься, происходит нечто, возможно, гораздо худшее. Возьми пергамент и иди на ближайшую конюшню. Там возьмёшь двух лучших коней и во весь дух поскачешь в сторону Полой Горы по старому тракту. У подножия будет сторожевая башня. Ты должен постучать в двери три раза и вызвать Ингура. Покажешь ему пергамент и спросишь, стабилен ли «Гнев Низвергнутого». Когда узнаешь ответ, во весь опор скачи ко мне. Всё запомнил?

— Конечно, — кивнул Валлай, взял со стола пергамент и, не читая, сунул в кошелёк.

Настоятель слабо усмехнулся и произнёс:

— По-прежнему ничего не хочешь знать. Твой выбор. Ступай.

Сам жрец вышел следом, поймал одного из проходящих мимо жрецов и заговорил:

— Найди пять послушников пошустрей и прикажи оббежать город. Пусть узнают, у скольких людей симптомы болезни. И, главное, кого из них больше — стариков или детей. Пусть посчитают тех, у кого началось кровотечение. И смотри, чтобы у тех, кого ты отправишь, не было ни красных глаз, ни пота.

Летом на доброй лошади до сторожевой башни можно было бы добраться за час-полтора хорошего галопа, имея минимальный риск загнать животину. Там поговорить, сменить лошадь и скакать назад. Но проклятый снег покрывал старый тракт довольно толстым слоем, лошади Валлаю достались неплохие, но не более того, потому он добрался до башни за два с половиной часа. А назад приедет уже затемно. Если загнать лошадей, конечно, получится быстрей, но полчаса сэкономленного времени вряд ли стоили жизни несчастных животных.

Уже в дороге Валлай понял, что не успел пообедать, а голодать он не любил с самого детства. К тому же, сегодня, как назло было чертовски холодно, и от этого холода не спасал ни толстенный тулуп, ни варежки, ни шапка, ни шарф, намотанный на лицо в четыре слоя. Поэтому к башне он прискакал не то чтобы в добром расположении духа. Когда же он трижды постучал в дверь, а ему не то что никто не открыл, но даже не ответил, рубака малость разозлился. Постучав ещё трижды, он уже собирался как следует приложить дверь ногой, как в двери, наконец, открылось зарешёченное окошко.

— Кто такой? — недружелюбно поинтересовался часовой, выглянув лишь на миг.

— Мне нужен Ингур, — ответил Валлай.

— Ты оглох? Кто такой, спрашиваю?

— Мне нужен Ингур. Важное дело.

— Если ты мне, блядь, не скажешь, кто ты такой, я пущу тебе арбалетный прямо в рожу.

— Я посланник, — пожал плечами Валлай. — Мне нужен Ингур по очень важному делу. Открывай.

Стражник пару секунд молчал, потом буркнул:

— Шарф хоть сними сначала.

Валлай размотал шарф и приблизил лицо к окошку.

— Первый раз тебя вижу, — проворчал часовой, выглядывая. Рубака заметил, что у него были красные глаза. — Да и хрен с тобой.

Окошко захлопнулось, однако дверь открывать стражник не спешил. Спустя пару мгновений Валлай услышал удаляющиеся шаги и едва заметно выдохнул от облегчения. По крайней мере, прямо сейчас ему в лицо из арбалета стрелять не будут.

Через пару минут окошко вновь открылось и в нём появилось другое лицо. Мрачный бородатый мужик с приметным шрамом на лбу зло уставился на рубаку и буркнул:

— Я Ингур. Чего нужно?

— Передать вот это.

Валлай стянул варежку, вытащил из кошеля пергамент и протянул через решётку, но тот неожиданно свернулся в трубочку. Сразу напахнуло гарью. Посланник отдёрнул руку от окошка и, ухмыльнувшись, процедил:

— Сдаётся мне, ты ни хрена не Ингур.

— Ах ты ж сраное колдуньё, — выругался бородатый, шумно отодвинул засов и распахнул дверь. Пахнуло похлёбкой с копчёностями, свежим хлебом и травяным настоем. Рубака невольно сглотнул слюну. — Заходи. Ингур живёт на четвёртом этаже. Он вообще-то приказывал никого не пускать, но раз тут такая херь, я в это лезть не буду.

Валлай поднялся по каменной лестнице на третий этаж. По его прикидкам в сторожке жило как минимум полдюжины человек, но кроме тех двоих ему на глаза никто не попался. На четвёртый этаж вела опускная лестница. Обшитый железом люк, конечно же, оказался закрыт. Наёмник трижды постучал в него и принялся ждать.

— Кто там? — раздался молодой голос.

— Посланник. Мне нужен Ингур.

После паузы засов отодвинулся, но люк открывать никто не стал. Едва сдержавшись, чтобы не выругаться сквозь зубы, Валлай толкнул люк, весивший, должно быть пару пудов. Петли даже не заскрипели.