Могильщик. Цена покоя (СИ)

Стражники уже стащили тела поверженных разбойников и своего товарища к обочине. Свирге обматывали тряпкой руку, а второго раненого положили навзничь на телегу. Он стонал и испуганно таращил глаза, не моргая даже из-за пота, который обильно тёк по его лицу. Велиону хватило короткого взгляда, чтобы понять, что случай безнадёжный.

— Стрела засела в почке, — сказал он сухо. — Парень скончается через несколько минут. Если вырвать стрелу — быстрее.

Раненый коротко взвыл, но сразу замолчал, закусив губу. Он плакал, крупные слёзы бежали по побледневшему лицу. Велион пожалел, что сказал это громко. Жаль, что раненый находится в сознании, а не отключился от боли, когда его затаскивали на телегу.

Могильщик поднял глаза. Стражники боязливо отводили от него взгляд, но никто, опасаясь сглаза, не закрывал лицо руками, никто не делал знаков, отпугивающих нечисть.

— Я сам сделаю это, — тихим голосом проговорил Свирге. — Потом, твою мать, замотаешь! — Он оттолкнул стражника, бинтующего ему рану, подошёл к повозке, на которой лежал раненый.

— Прости меня, Гарст, — всё так же тихо сказал сержант. И вырвал стрелу.

Гарст молча дёрнулся и потерял сознание. Из закушенной губы текла кровь. Он скончался через две минуты.

Когда это произошло, Свирге посмотрел на могильщика и произнёс:

— Это тебя я гнидой назвал. Думал, ты убегаешь. Прошу прощения. И за то, что говорил о вашем брате, — тоже, пусть этого ты и не слышал.

Велион кивнул, давая понять, что извинения приняты.

— Ну, ничего, сопельки потом подотрёте, — жёстко произнёс Альх. — Разбойники убежали далеко. Шумели они сильно, так что возницы скоро должны будут вернуться, они всегда возвращаются, сукины дети. Похороним своих и в путь.

— Ты говорил о каком-то деле, — напомнил ему могильщик.

— Ты отведёшь меня в Эзмил, могильщик. И проведёшь по городу. Мне надо там найти… кое-кого.

Глава двенадцатая. Чувство вины

— Это неприемлемо, — в который раз за день повторил Велион. — Слишком опасно.

— Я заплачу тебе семь крон, — сказал Альх. В прошлый раз было пять, в первый — четыре.

— Нет. Пойми, я не набиваю цену. Я отказываюсь тебя вести.

Купец недовольно засопел, сверля могильщика взглядом.

Солнце зашло уже пару часов назад, но никто ещё не спал — Свирге то сетовал на боль в руке, то орал на стражника, которого поставили на часы. Остальные охранники выпили по кружке вина, поминая погибшего, и потихоньку готовились ко сну, а возницы пили дешёвое пиво, вспоминая нападение разбойников. Альх и Велион сидели у костра, медленно переговариваясь короткими фразами. Толку от этих переговоров, продолжающихся, по большому счёту, уже весь день, не было никакого.

— Я могу дать десять крон, — произнёс Альх. — Но только после того, как реализую товар. Десять крон, могильщик. Большие деньги. Огромные.

— Согласен, деньги большие, — хмыкнул Велион. — Но — нет. Пойми, эти десять крон ты платишь не за сохранение своей жизни на могильнике, а за то, что я поведу тебя на верную смерть. Ты погибнешь, купец. Если, — могильщик мрачно усмехнулся, — не наденешь перчатки, конечно. Но ты не собираешься делать это, а я не собираюсь давать тебе перчатки. Не собираешься же?

— Нет. — Купец твёрдо мотнул головой.

— Вот и мой ответ — нет.

— Ты меня выведешь.

— Может быть. Но вероятность этого невелика. Скорее всего, ты вляпаешься в первое же проклятие и умрёшь.

— Двенадцать крон.

— Я не набиваю цену, купец. Умереть ты можешь бесплатно, оставив эти деньги наследникам.

Альх снова засопел. Сопел он довольно долго, иногда что-то бормотал себе под нос, копаясь пальцами в бороде. Наконец, кашлянул и заговорил:

— Не думай, что это просто блажь. Хотя, можешь думать и так. Я ведь не говорил, кого я собираюсь искать в Эзмиле?

Велион покачал головой.

— Я собираюсь найти тело своей дочери. Или то, что от него осталось. Она была могильщицей. Может быть, ты её знал? Её звали Элаги.

Ощущение было похоже на то, когда камень прилетает в голову — яркая вспышка, после которой всё поплыло, затуманилось, стало одновременно чётким и расплывчатым, огромным и маленьким. Несмотря на эти чувства, внешне Велион на слова Альха никак не отреагировал, не дрогнул ни один мускул на его лице. А если и дрогнул, то вряд ли Альх заметил это в неверном свете костра.

— Нет, — солгал могильщик и после короткой паузы спросил, стараясь сделать голос ровным: — Откуда ты знаешь, что она пошла в Эзмил?

— Она сама сказала. Она… — Альх замолчал на несколько секунд. — Знаешь, я, наверное, расскажу всё сначала, хочется поплакаться старику… тем более, ты могильщик, а значит, поймёшь Элаги. Попробуй понять и меня.

Велион молчал. Его пальцы время от времени судорожно сжимались и разжимались, хоть он и пытался себя контролировать. Это могло показаться подозрительным, но за время их многочасового спора Альх должен был привыкнуть к тому, что могильщик отмалчивается в ответ. А его пальцы не видно. Да и мало ли из-за чего он может нервничать.