Могла быть другая история

— Чёрт побери! Я об этом даже не подумал. Но что-то здесь не так. Ты что имел в виду, когда говорил о парадоксе?

— То, что вернувшись в наше время, мы должны встретить самих себя. Это, сами понимаете, невозможно. А раз это невозможно, значит, этому должны воспрепятствовать фундаментальные законы мироздания. Есть вариант вернуться позднее нашего старта. Ведь после старта нас на Земле уже не будет. Но и это может быть запрещено фундаментальными законами.

— Тогда что ты предлагаешь вместо этого варианта?

— Дядя Боря, давайте для начала выйдем наружу и посмотрим, что там делается.

Глава 9. Шумел сурово брянский лес

Мы сошли по трапу и окунулись в туманное летнее утро. Солнце стояло ещё очень низко. Его лучи пробивались сквозь кроны берёз и сосен, прочерчивая в воздухе светлые полосы. Эти полосы света упирались в землю, в стволы деревьев, образуя на них жёлтые солнечные пятна. Этот свет зажигал радужные блики в мокрой от утренней росы траве, на мокрых листьях кустарников. В воздухе стоял запах летнего леса.

Мне стало казаться, что мы в лесу за посёлком Цветочным. Вон там, впереди, через сто метров, протекает река Ока. Недалеко от берега, на прибрежном острове, прекрасный песчаный пляж. На остров ведёт деревянный мостик, лежащий на железных понтонах. А вон там, в пяти километрах от нас, за посёлком Цветочным, просыпается озеро Птичье. За озером — парк, за парком — школа, в которой мы учились, потом наша улица.

Но действительность была иной. Вот прямо передо мной «Прометей-2» — диск диаметром в двести и высотой в пятнадцать метров. Он лежит на поломанных и вдавленных в землю вековых соснах, напоминая об аварийной посадке. А главное, никто не знал, в какой точке земного шара мы приземлились.

Если верить хроноскопам и положению Солнца, то мы находились на сотни километров западнее Москвы. Я уже понимал, что не верить хроноскопам больше уже нельзя. Если всё действительно так, то, учитывая полный отказ системы навигации, мы не так уж и сильно промахнулись — на семьсот или девятьсот километров. Да хоть на тысячу — всё равно не так уж и много.

Последним по трапу спустился Виктор. Он до последнего пытался связаться с диспетчерами. Подойдя к нам, он сообщил:

— Я нашёл радиостанцию какого-то военного аэродрома. Частота станции нестабильна, модуляция плохого качества. Знаете, что мне ответили, когда я попытался объяснить им ситуацию?

— А что тут знать-то? — сказал Данилка, усмехнувшись. — Только не надо повторять это при даме.

— Ясно, — сказала «дама», то есть Кручинина, — догадаться и правда нетрудно?

— Что будем делать дальше? — спросил Борис, обращаясь неизвестно к кому, а точнее, ко всем сразу. Ответил Овсянников:

— Дядя Боря, нам теперь много всего придётся делать. Нам потребуются силы и ясные головы. Сначала придётся сделать два похода в разных направлениях. Давайте сейчас вернёмся в звездолёт, посидим, придём в себя.

— Легко сказать, прийти в себя, — чуть слышно произнёс Игорь.

— Ничего, я помогу, — пообещал Данилка.

Мы вернулись в звездолёт. В кают-компании Данилка велел нам сесть и расслабиться. На это потребовалось не больше минуты. Ну, то есть на то, чтобы сесть, а не на то, чтобы расслабиться.

Мы с Игорем, Вадимом и Виктором уселись на выдвижном диване. Данилка сел в кресло около стола и велел всем закрыть глаза.

Как только я закрыл глаза, какая-то сила потащила меня вверх, в безоблачное летнее небо. Мне снова восемь лет. Подо мной проплывают леса, деревеньки, реки, озёра. Вот уже внизу наша улица, школа, парк. Вот я уже над озером Птичьим. Дальше заколдованные холмы. Там, внизу, среди разорённой бандитами Мишки Шабанова деревни, наш Дом, Дом с большой буквы, Дом, который силой магии восстановил из руин второклассник Данилка Овсянников.

Я снижаюсь и оказываюсь около Дома. Меня встречают друзья: восьмилетние Данилка, Игорь и Вадик; пятилетняя сестрёнка Вадика Галя; мой младший братик Витька; друзья Данилки из Академии Магии Коля, Зоя, Васька, Женька и Света.

Мы заходим в Дом. Тот Дом — он будто живой. Мы окунаемся в его светлую добрую ауру. Дом рад нам, и мне тоже радостно и спокойно.

Мы рассаживаемся вокруг стола. Я, Игорь, Вадик и Витька садимся на скамью у окна. Все достают из пакетов принесённую с собой еду. В моём пакете колбаса, сливочное масло, батон… Витька сразу хватает колбасу. Я отнимаю и говорю ему:

— Колбасу просто так не едят. Сделаем бутерброды, а то всем не хватит.

Витька:

— Тогда я совсем есть не буду.

— Ну и не ешь, нам больше достанется.

— Тогда буду, чтобы тебе, вредине, меньше досталось…

Да, было это когда-то. Витька вообще был вредным и хитрым. Это он потом изменился, когда стал старше. Хитрым, правда, он так и остался, а вот вредности поубавилось.

Мы поели. Посидели просто так, молча, словно впитывая в себя радость от встречи с Домом, от возвращения в наше далёкое детство. Это было необычное, волшебное чувство.