Могло бы быть и лучше

Они медленно побрели сквозь торговые ряды, где торговцы предлагали приобрести всё, начиная от бытовых мелочей, заканчивая редкими артефактами. Особой популярностью у южан пользовались предметы роскоши с других континентов. Однако Викторию привлекли совсем не они, она завороженно смотрела на золотые украшения, которые продавались в самой дальней части улицы. После того как она заметила их блеск, то уже не могла думать ни о чём другом.

Принц еле успел, когда Виктория быстро проскользнула сквозь толпу, чтобы поскорее оказаться рядом с заметными украшениями. Она совсем не слышала возмущения и нравоучения Аартуса, пока примеряла украшения одно за другим. Металл тёплого оттенка отлично сочетался с бледной кожей и узорами.

Аартус поймал отражение Виктории в маленьком зеркале сбоку. Зрачки девушки расширились как от приёма дурманящих трав, настолько ей нравилось…золото?

Дело определённо заключалась именно в нём, ведь стоило принцу забрать из рук Виктории часть браслетов, как услышал недовольное шипение совсем не похожее на человеческое.

— Я куплю тебе что-то одно. — строго сказал Аартус и шипение превратилось в тихое рычание. — Виктория?

Она вздрогнула и словно только поняла, что ведёт себя странно.

— Простите…я… — в уголках золотистых глаз застыла влага. — …не знаю что на меня нашло… — она вот-вот была готова заплакать.

Аартус легонько обнял её и погладил по волосам.

— Ничего страшного, всё хорошо.

— Такого раньше не было… — голос прозвучал сипло с нотками вины.

— Не волнуйся. Драконы, по легендам, очень любили золото, так что в этом нет ничего странного. — слова принца действительно успокаивали.

Виктория испугалась своей новой странности. Она всегда любила красивые украшения и, не имея нормальной возможности их носить, просто любовалась ими, ведь она очень хорошо разбиралась в них благодаря прошлой жизни. А теперь же это было скорее похоже на мимолетный приступ одержимости, неконтролируемый и очень яркий.

Несмотря на испуг, желание обладать украшениями кричало внутри слишком громко, чтобы так легко заглушить его.

— Я очень хочу их… — она зажмурилась и уткнулась принцу в плечо, дабы не замечать манящий металлический блеск.

— Я же сказал, что могу взять что-то одно. — нежно проговорил Аартус, продолжая гладить Викторию по голове. — Что ты хочешь?

— Всё…я хочу всё…

Принц тихо посмеялся.

— Давай так. Я возьму тебе особое украшение, которое точно придётся тебе по душе.

Виктория подняла голову и не понимающе хмыкнула.

Принц подался немного вбок и подставил к ушам девушки серьги.

— Это одно украшение, но при этом их два. Сойдёт?

Зрачки Виктории опять расширились и она выхватила серьги, чтобы рассмотреть их поближе.

Две длинные узкие пластины, размером с мизинец, приятно переливались и вызывали в сердце Виктории трепет. Она сжала их в ладони и глянула на Аартуса.

— Хорошо. Я согласна.

Аартус не смог сдержать искренней улыбки, ведь Виктория говорила так, будто это она позволяет принцу купить украшение, а не наоборот.

Тем же вечером Виктория ощутила на себе процедуру прокола ушей и насколько она болезненна. И всё же, почти физическая нужда в обладании золотом, вынудили её терпеть. Она почувствовала себя лучше, когда холод металла стал стремительно нагреваться от тепла тела.

В золоте было что-то особенное, чего в других металлах Виктория не замечала. Оно вроде бы не приносило огромной выгоды, но сам факт обладания им вызывал спокойствие. Ей было очень совестно, что принц так бескорыстно проявлял к ней доброту и потакал даже глупым прихотям, а сама Виктория не могла ничего дать взамен. Она лишь вела себя как капризный ребёнок.

Похоже Ауст оказался чертовски прав. Как вообще, с таким отношением к другим, она бы смогла вызвать ответную симпатию? Магистр был старше и рассудительнее, не позволял себе нелепых хотелок и постоянно проявлял заботу. А что Виктория? Кроме ругани и огрызания ничего толком от неё и не увидишь. Она тоскливо положила голову на согнутые колени, сидя на полу перед зеркалом.

Сколько лет прошло, а она всё такая же незрелая дурочка, впервые осознавшая, что влюблена по уши. Без задней мысли просто взяла и влюбилась. А ещё с чего-то решила, что это обязательно должно быть взаимно. Любовь же не может строиться только на эгоизме. Любовь затрагивает двоих, а не одного. Магистр ведь проявил именно заботу, когда предостерёг о последствиях, которые неминуемо настигнут, если они осмелятся пойти против устоявшихся в обществе норм. А Виктория в ответ разозлилась и наговорила кучу оскорблений.

Вместе с тем она не знала, что делать дальше. Необходимость быть рядом с магистром пропитала её до мозга костей. И чем дальше и дольше магистра не было рядом, тем сильнее и отчетливее в душе ощущалась боль. Вот зачем Кейра тогда сказала ей об особом внимании Ауста? Зачем Виктория начала копаться в этом глубже? И почему сам Ауст так и не сказал, что ничего не испытывает?

Нет, магистр до последнего умолчал о своей симпатии или её отсутствии.