Могло бы быть и лучше

— На Юге при заключении брака существует старший и младший супруги. Слово «старший» говорит само за себя. Это должен быть очень ответственный и сильный человек, Виктория. Роль же младшего заключается в противоположном. Обычно это миловидные девушки, вроде… — в голосе звучали нотки неловкости. — …вроде тебя.

— Значит я обязана это надеть, если я не замужем, верно? — холодно уточнила она.

— Верно. Ты находишься в том возрасте, когда показать свой статус другим — необходимость.

Виктория отошла от кровати и застыла перед зеркалом, стоящее рядом со входом на балкон. Она встретилась взглядом с отражением принца за спиной.

— А если я уже замужем?

— Замужней люди не могут вступать в сторонние связи, это является нарушением брачных законов. — проговорил Аартус. — В этом случае младший супруг закрывает лицо вуалью, а одежда должны скрывать ноги, живот и плечи.

— А если, например, я помолвлена. Что тогда?

Принц не понимал к чему ведёт собеседница, но был не против рассказать о традициях.

— Тогда ты должна надеть что-то скромное. То, что одобрит твой будущий муж.

Виктория наконец повернулась к принцу.

— А если я принесла клятву богам в день Чистого Единения, то это считается весомой причиной не одеваться как наложница из гарема? — на её лице читалась не просто злость, в нём было что-то неуловимо тоскливое. — Я не хочу показывать всем своё тело. — голос предательски задрожал и Виктория снова отвернулась.

Аартус осторожно подошёл сзади и легонько дотронулся до хрупкого плеча.

— Клятва в день Чистого Единения, это клятва в верности перед богами. Её нарушение куда серьёзнее, чем брачные законы смертных. — тихо произнёс принц.

Виктория медлила, пытаясь успокоить дрожь. Ей становилось плохо от самой мысли, что они с Аустом так никогда и не узнают, что же решили боги на их счёт.

— Тогда я не хочу навлечь на себя божий гнев…

Рука принца застыла после услышанного. Всего одной фразой Виктория сказала куда больше, чем могла себе представить.

— Хорошо. Я попрошу принести другую одежду.

Тон Аартуса был спокоен, но в нём чувствовалась некая обида. Виктория осознала, что на самом деле только что произошло, но было поздно. Она ударила себя по лбу и выругалась. Хотя, с другой стороны, ей стало чуть легче, что теперь она не даёт такому хорошему человеку, как принц, пустые надежды. Не стоит поступать с другими так, как поступили с тобой, особенно, если это касается чего-то неприятного. Она, конечно, подозревала, что Аартус был к ней неравнодушен, поэтому на душе стало гадко.

Когда принц вернулся с новой, более закрытой, одеждой, то сразу же хотел уйти, но Виктория остановила его, встав перед дверью.

— Давай поговорим. — она уже не была так зла, однако, у принца не было никакого желания вести беседы.

— У меня нет на это времени.

Было очень заметно, что мужчина увиливает и просто не хочет разочароваться ещё раз.

— Аартус… — Виктория редко звала принца по имени из-за чего тот инстинктивно напрягся. — …пожалуйста.

Аартус нехотя сел на край кровати, ожидая, чего же такого важного нужно сказать той, кто всё это время водила его за нос.

Виктория опустился рядом. Она нервно кусала нижнюю губу и когда говорила, то звучала довольно растерянно.

— Я знаю, что клятва заключена в обручальном браслете, который возлюбленные надевают друг другу в день праздника. В моем случае всё вышло очень…очень сложно. Мы принесли клятвы, но тот человек сказал, что мы не можем быть вместе. Это произошло перед тем как я упала в магму. Я не успела снять браслет… — её голос становился всё тише и тише. — …в отличие от него, клятва богам теперь со мной на всю жизнь.

Она подняла ногу и задрала штанину, показывая золотые следы на щиколотке, оставленные после того, как металл браслета впитался в кожу.

— Больно? — неожиданно спросил принц.

Виктория покачала головой.

— Совсем нет. — тоскливо ответила она и опустила штанину на место. — Нужно было снять его сразу…

Аартус слегка приобнял её и коснулся губами волос.

— Ты даже представить себе не можешь как мне тебя сейчас жаль.

Виктория тихо всхлипнула.

— Мне тоже…очень…

Мало того, что Ауст оставил её с разбитым сердцем, так ещё и судьба навсегда лишила шанса найти того, кто соберёт осколки воедино.

Обручальные браслеты, надетые в день Чистого Единения, действительно являлись показателем наличия клятвы богам. Если боги одобряли брак, то браслет становился частью тела, превращаясь в магическую печать. А вот если боги не отвечали или, например, пара так и не выполнила все условия, то браслет можно было снять. Это означало отказ от клятвы.

Виктория же вообще не имела возможности от неё отказаться…никогда…

Глава 25. Беседа

На праздник Виктория пришла в сопровождении младшего принца. После раскрытия всех карт, их отношения стали более доверительными. Аартус больше не позволял себе флирта, лишних прикосновений или намёков на какую-то другую симпатию, кроме дружеской. Он, прежде всего, по-настоящему сочувствовал Виктории, потому что знал о тонкостях традиций достаточно, чтобы не делать ещё больнее.