Мой 88-ой: назад в…

Мир музыки тогда уже создал, но не сильно познал великого и ужасного Мерилина Мэнсона, Fear Factory и Gamma Ray, а Unleashed с Dark Tranquility уже взялись закладывать кирпичи в бастионы стокгольмского и гетеборгского дэтха. Но в целом мир покорила Каома с «Ламбадой» и наш Колобок, низко-кругло-лысеватый учитель музыки наяривал ее на аккордеоне и девочки-припевочки, через одну ходившие на фоно, тонкими пальчиками вторили ему по крышкам парт.

А у нас… а у нас появились две очень знаковые группы девяностых. «Любэ» и «На-На». Суровые парни во главе с Расторгуевым пели про Жеглова и Махно, стояли твердо, как памятник Железному Феликсу, а вот вторые…

Любитель хлебнуть «Крота» и дешевого пиара Барри Каримович Алибасов, отработавший сколько-то в «Интеграле», обладал нюхом и чутьем на требования публики, сумев сколотить нечто, ставшее символом эпохи. Из всей отечественной попсы такого же, необъяснимо противного и ошеломительного успеха смог добиться лишь поющий грудью вперед через броню цыганских пиджаков Стас Михайлов.

Веселые и отпетые мальчуганы прыгали по сцене под веселые и задорные мотивы, порой шлепая девчонок кордебалета по тренированным нижним полушариям, почти раздевались сразу, как это стало можно и стали эталоном российского бойз-бенда вплоть до Иванушек и Мошенников. Они пели полную ерунду, рифмующуюся с еще большей ерундой, и были популярнее «Ласкового мая»… Почти… Наверное. Но переплюнуть их популярность в СНГ не смог даже «Парк Горького». «Фаина-Фаина-фай-на-на…» и «Упала шляпа», подумать только, до сих пор может легко возникнуть в голове.

«На-На» закончилась вместе с оголтелыми временами малиновых пиджаков, ножек Буша и ценами в у.е., может, чуть позже. И лучшим продуктом от ее участников можно было считать соучастие Лёвкина в «Кедах», Левкина, пытавшегося рубить панк-рок в нулевых.

«На-На» закончилась, также, как и многое другое, включая Перестройку с девяностыми. Да и ляд с ними.

Глава 10

Никуда я не поехал. Стоял, смотрел вслед уезжавшему автобусу и курил, вроде бы, третью подряд. Никогда не ощущал себя так, одновременно, здорово и погано. Никогда.

А потом, как-то случайно, взглянул на красную телефонную будку. И, рассмотрев звонившего, напрягся как электролиния. Звонил там мой недавний терминатор-лис, а его взгляд, совершенно не случайно вдруг воткнувшийся в меня, казался очень опасным. А-я-я-яй, честное слово.

Если интуиция говорит «беги», так беги. Ну, либо старайся слинять быстрее и незаметнее, хотя в последнем сомневался. Чересчур серьезно смотрел за мной лис-карманник, чересчур сильно несло опасностью с его стороны. И расклад, выходит, получался так себе, если честно. Потому как…

Кто промышляет карманным воровством, да и сумочным, в это время? Только профессионал, а если судить по возрасту – так весьма серьезный. Нарки появятся позже, да нарки и не будут уметь воровать словно фокусы показывают. Там все будет грубо, а этот, сразу видно, человек бывалый.

Раз бывалый, то знает расклад и всех, кого знать нужно. А эти самые «нужно» имеют прямое отношение к ворам, городскому смотрящему и, возможно, тем двум вчерашним. Раз так, то меня все же ищут и просто переодевшись никого не проведешь.

И вот тут есть незадача.

На дворе восемьдесят восьмой, ясный день, открыто никто к тебе особо не подойдет. Ну, либо «слышь, пойдем поговорим», не больше. Не пойдешь, так никто тебя хватать и тащить не станет, время еще не то. Но стану шастать открыто, попадусь на глаза и сколько прохожу, да куда дойду к вечеру?

Идти к афганцам? Вроде правильно, да… Но если парни решат вписаться, то зачем им такой геморрой? Вот именно, и мне кажется, что не надо им такого. Значит, будем решать вопрос собственными силами.

Рабочий день восемьдесят восьмого года, это не времена Андропова. Мент тебя особо не остановит, не поинтересуется, почему не на работе. Вон, на автостанции, дядька уже с утра был похмелившись и ничего. Кругов, правда, тут особо не понарезаешь. С одной стороны, если меня ищут, то лучше не светится на центральных улицах, а с другой, сунешься на задворки, в лабиринты между домиками в два этажа, с их гаражами-сараями-палисадниками-огородиками, там-то меня и прихватят.

Был бы я спецназовцем-попаданцем, само собой, игнорировал бы все эти факторы как-бы опасности. Море по колено, приемы специального спецназовского боя гарантированно уложат до пятидесяти обычных советских урок. Особенно, если те станут подбегать организованно и колоннами.

Только и я не спецназовец, и вокруг не история типа ТНА, то есть «так надо автору», да и урла восьмидесятых, откинувшаяся с зон, люди тертые. Перо под ребро сунут и не заметишь, бах, печень пополам, несколько минут и здороваешься с апостолом Петром. Если повезет, конечно.

А мне помирать нельзя, у меня несколько задач впереди.

Вариантов немного, так что…

Так что первым делом, совершенно не смущаясь возможного преследования, я просто дождался автобуса и поехал в район, где рос все детство. Тем более, там рабочая столовая и работает она с утра и до вечера, кормя сменившихся работяг и всех зашедших.