Мой 88-ой: назад в…

Нас ровняло одно – мы оба курили. Окажись он некурящим, так догнал бы сразу и все, драка там, катание в пыли и подкатившая машина с товарищами. А дальше, вероятно, деревянный макинтош, хотя это вряд ли… Два мешка из-под картошки, яма на старом кладбище, подрытая в чьей-то готовящейся могиле, похороны на втором этаже и все.

Мне такого не хотелось.

Я пробежал мимо двух мамок, кативших коляски и смотревших на меня ошарашенно и недоумевая. Свернул за угол, присев за грубо сваренной конструкцией у хлебного. Сломанный черенок от лопаты попался очень вовремя, заставив порадоваться бескультурию кого-то из местных.

Им-то и приложился прямо по голени моему «ведомому», выскочившему следом. Врубил со всей силы, довольно наблюдая, как он заорал и начал кататься по асфальту. И добавил еще, по башке, по спине, по… Черенок сломался еще раз, оставив в руках форменный огрызок.

Напротив, за хоккейной коробкой, скрипнули тормоза. Я задрал голову и увидел… понятное дело, моего «крестника», в бинтах с марлей и очках. Черт…

Пришлось снова бежать.

Гонка прекратилась на строящейся улице Орлова. Тут, врытые в котлованы, уже торчали бетонные плиты и фундамент будущих микрорайонов девяностых. Я нырнул в один, пробежал дальше, чтобы выскочить наружу. Сама стройка пока спала, рабочих не заметно, тишь-гладь-божья благодать, даже прикормленные собаки, лежавшие возле экскаватора, тупо-лениво проводили меня глазами.

Колеса скрипнули где-то у въезда на площадку, потом зашуршал разлетающийся гравий. Так… мне надо уйти левее, выйти к узкой дороге и, через нее, пройти в строну Осиновки. А там завернутьи через парк выбраться на Колыму. Ночевать придется в каком-то из бараков, готовящихся к сносу, но еще стоявших.

Только сперва надо уйти отсюда, где меня уже думают, что прижали.

До густо заросшего пустыря не дотянул сто метров, вовремя увидев два синих пятна. Нырнул в котлован и, освоившись в темноте, шагнул в сторону, в незаметную нишу стены. Подождем, хорошо.

– Я тут гляну, Чумак.

– Давай, обойду вон туда. На пустыре его нет?

– Не, видно было бы.

Чумак явно отправился дальше, а второй зашуршал, спускаясь вниз. Он старался идти тихо, но, как и мне, ему пришлось почти балансировать, когда земля покатилась вниз.

Запахло табаком, он, видно, закурил. Ну, хорошо. Искать меня ищут, да явно держат за чуть удачливого, но простого фраера, даже лоха, если уж быть точным. Не боятся, переоценивая себя. Это еще лучше, это вообще прекрасно.

Когда стало ясно, что невидимый и курящий герой топчется так, что не заметит если выгляну, то я… Выглянул.

Стриженый, в олимпийке и джинсах, вытягивал голову, всматриваясь в кирпично-бетонное нутро строящегося дома, пахнущее сухой землей, кошками и ночными заходами пэтэушников. Ну, можно, конечно, изобразить из себя самаритянина и просто попробовать уйти, только вот…

Только вот выход закрывала его стриженая башка и что-то, весьма смахивающее на ментовской обрезанный ПР. Да и хрена ли жалеть кого-то, желающего шарахнуть тебе пожестче?

Огрызок кирпича подходил как нельзя лучше. Если ударить за ухо, посильнее, не выживет. Если дать прямо по кумполу, будет сотряс и, в худшем случае, проломленная башка. Как по мне – оба варианта хороши и как получится, так получится.

У меня оказалась отличная позиция, со слежавшейся землей, что не посыпется струйками и ровно торчащими из нее отдельными кирпичами.

Вперед, гардемарин, вас ждут великие дела.

Стриженый шагнул вперед и стал еще сильнее всматриваться в темноту подвала, наполовину закрытого плитами. Спасибо, упростил задачу. На кирпич, осторожно, на второй, по земле, еще несколько шагов…

Сзади треснуло и рассыпалось разлетевшимся битым стеклом. Смотреть – что там, времени не осталось. Пришлось почти прыгать, видя, как он развернулся, заметно дернувшись и начав раскрывать рот для крика. Я все же успел, успел дотянуться, ударить первым и даже попасть. Пусть и не туда, куда целился раньше.

Кирпич с хрустом врубился в рот, заталкивая назад крик напополам с крошевом зубов и красно-брызгающими кусками губ с деснами. Его голову развернуло вправо, вслед инерции удара, а я ударил в горло, в кадык. Почему-то пожалел, ударил не костяшками, разбивая хрящ и вгоняя его в дыхательное. Ударил кулаком, окончательно добив умерший вопль, приложил коленом в живот и добавил сверху в затылок.

Стриженый упал, скорчившись. Обрезанный ПР откатился вниз, в подвал и лезть за ним не стоило. Только-только выбравшись из легкой ловушки – не стоит загонять себя в сложную. Неинтересны мне гладиаторские битвы в замкнутых строящихся помещениях, ну в жопу.

Я ж ни хрена не Чак Норрис, да и Рэмбо из меня, как из козьей сраки – труба. Загнали в угол, так получите и распишитесь.

А еще у меня появился вопрос. Откуда взялась та бутылка, зеленая «чебурашка», совершившая сеппуку о бетон? Не имелось ее там, вообще. А она взялась и раскололась. И это мне не нравилось.

Но разбираться с возникшими мыслями явно стоило потом, а пока, пробежав пустырь, я вломился в кусты, камыш и прочую пердь на пути к парку.