Мои 99 процентов

Если честно, я удивлена, как это он не подошел ко мне и, перебросив через плечо, не потащил прочь.

– Кто такой Крис? – Джейми терпеть не может быть не в курсе чего-то. – Кто подъедет через пятнадцать минут?

Я протягиваю одну из двух кружек, которые держу в руках, Тому.

– Он занимается укреплением фундамента на наклонном участке. И он опаздывает. Я велела ему в качестве извинения за свою непунктуальность привезти нам пончиков.

– О, мне это надо, – говорит Джейми Тому с легкой дрожью в голосе и протягивает два пальца к кружке. – Дай-ка сюда.

Если мой организм в качестве топлива использует сахар, то организм Джейми – кофеин. Это костыль, который помогает ему держаться на ногах и функционировать. Том в ответ делает глоток. Пять баллов.

Джейми недовольно пыхтит:

– Где ты это взяла?

– У нее в спальне кофеварка, – поясняет Том и немедленно прикусывает язык, поняв, что прокололся.

– Так, тридцать секунд. – Джейми устремляется к задней двери. – Надеюсь, там найдется еще одна кружка.

– А тональным кремом это никак нельзя было замазать? – Взгляд Тома прикован к засосу у меня на шее. – Теперь мне придется иметь дело с ребятами, которые весь день будут смотреть на твою шею и думать о тебе. – Зрачки у него становятся огромными и черными. Он гладит багровый кровоподтек подушечкой большого пальца и, без сомнения, чувствует, как зашкаливает у меня пульс. – Только я имею право на него смотреть.

Не удержавшись, я поднимаюсь на цыпочки и губами прижимаюсь к его колючей щеке. Его щетина ощущается на губах, как кристаллики сахара. Мой брат мгновенно забыт. В эту минуту для Тома существую только я, и никто больше.

– Ну и пусть смотрят. Я же знаю, кто мне его поставил.

– И они тоже будут знать. Они же не идиоты. – Он оглядывается на заднюю дверь и еле слышно произносит: – Удивительно, как это Джейми до сих пор ничего не просек. В моем присутствии одежда на тебе распахивается сама собой. – Он проводит пальцем по вышитому логотипу на моей рубашке. – Мне очень нравится видеть мое имя у тебя на груди. Я настоящее животное, да?

– Ты всегда был настоящим животным, Валеска. Когда-нибудь я тебе объясню. – Я снова приподнимаюсь на цыпочках и приближаю губы к самому его уху. – Когда на мне будет только эта футболка, и ничего больше.

Я попусту трачу время. У меня есть всего одна минута. Я ни разу еще не говорила ни одному мужчине, что люблю его, и этот будет единственным. Как найти правильные слова?

– Послушай, то, что ты тогда мне сказал…

Как же мне это сформулировать? Боюсь, если я открою рот, то прокричу это ему в лицо. Я сглатываю и делаю глубокий вдох:

– Я хотела тебе сказать, что…

– Я знаю.

Он непринужденно обрывает меня, и я опускаюсь обратно на пятки. Он знает? Или ему неловко смотреть на мои потуги объясниться ему в любви? Он знает, что я эмоционально недоразвитая, и пытается избавить меня от непосильной задачи. Я и в подметки ему не гожусь.

Он проводит ладонью по воротничку моей рубашки поло, поправляя ее, но не может удержаться и притягивает меня к себе. Потом наклоняет голову и поводит носом вдоль моей шеи.

– Надеюсь, Алекс постирал ее перед тем, как отдать тебе.

– Постирал. Наверное.

Как же мало нам надо.

Страсть. Мысль о том, что от меня может пахнуть другим мужчиной, немедленно вызывает у него первобытную реакцию. Она физически ощутима; воздух вокруг нас наэлектризован так, что буквально потрескивает, и мне отчаянно хочется ощутить его руки на своей коже. В мое бедро упирается твердая плоть Тома. Если бы мы были одни, он бы впечатал меня в стену, а себя в меня.

До нас доносится бормотание Джейми, и Том отступает на несколько шагов.

– Я не знаю, как ты физически на это способен. – Я смотрю на ширинку его штанов. – Что нужно, чтобы тебя измотать?

Взгляд Тома по-прежнему прикован к его вышитому имени у меня на груди.

– Думаю, это невозможно.

Ноги у меня подгибаются при мысли об этом.

– Да, кстати, какого черта? Сквозь громадную дыру в потолке хоть бы капля просочилась, а на кухне все вспучилось? – Я указываю на угрожающе набрякший коричневый пузырь в потолке кухни.

– Добро пожаловать в мою жизнь, – бесстрастно пожимает плечами Том.

– Я насчитал на полу у тебя в спальне целых четыре обертки от презервативов. Браво! – Джейми провозглашает это так громко, что с крыши, захлопав крыльями, вспархивают голуби, а Патти испуганно тявкает.

Том готов провалиться сквозь землю.

– А могло бы быть пять, – шепчу я Тому. – Если бы не… приоритеты.

Его рука, запущенная в мои волосы, тянущая за них. Его задыхающийся голос, умоляющий меня. Дарси, Дарси, прекрати, нет, пожалуйста, не прекращай.

Мне почти стыдно за то, что мучила его. Его кофе тоненькой струйкой стекает на ботинок. На заднем крыльце слышатся шаги, тяжелее, чем мои, но точно в таком же ритме. Хлопает сетчатая дверь, и вновь появляется Джейми.