Мой ад – это я сам

– Поначалу, помогите мне, Агнер, спрятаться где-нибудь поблизости. Я не желаю снова стать мишенью для маленьких дикарей. И главное, оставьте, пожалуйста, этот сосуд с родниковой водой. Силы мне здесь понадобятся и, как я понимаю, немалые. Перед уходом Вы мне покажете дорогу к храму Хионы, а там я уж что-нибудь придумаю.

Через два часа Агнер, сердечно распростившись с королевой, ушел, а она, укрывшись в небольшом гроте, осталась ждать ночи.

Поселок затих сразу же после захода Солнца. Кара выбралась из своего убежища и пошла по направлению к храму. Ярко светила луна, и королева воочию убедилась, какое жалкое, убогое царство у ее сына.

Кара не заблудилась, Агнер подробно описал ей дорогу. Подойдя ближе, женщина увидела очень высокую гору, со следами гигантского оползня, у основания которой сиял огромный проем, похожий на вход в катакомбы. Дорога к нему была вся в рытвинах и ухабах.

– Тащили здесь что-то тяжелое, – подумала Кара и сразу же сообразила что. – Жители ограбили дворец! Вот откуда у них бесценные вещи при их нищете. У них нет даже свечей! В поселке нет ни одного светящегося окна, а ведь еще не поздно!

Спотыкаясь и охая, королева добралась, наконец, до заветной двери.

– У меня с собой подснежник. Он мне посветит внутри. Светил же он там, в подземелье, а здесь в храме царицы Хионы, он, наверняка, будет гореть еще ярче.

Высоко подняв над головой руку с цветком, Кара вошла. Тонкий дрожащий лучик осветил земляную дорожку с высохшей травой и причудливые стволы колонн, зияющие черными дырами. Внимательно вглядываясь в темноту, женщина медленно продвигалась вперед. Неожиданно путь ей преградил изумрудный трон, под слабым лучом подснежника, заигравшим темно-зелеными гранями. Королева вскрикнула от неожиданности и остановилась.

– У Гарма была настоящая роскошь, – подумала она с одобрением.

Кара долго стояла, разглядывая удивительную изумрудную глыбу, потом отошла, и наткнулась на огромную серебряную чашу, заполненную стоячей водой: фонтан не работал. Ополоснув в нем занемевшие руки, королева продолжила поиски. Усталая и разбитая, она еще долго бродила по залу, натыкаясь на колонны, вершины которых тонули под черными сводами.

– У сына было все. Куда же он сгинул, куда? – думала мать, и страх железным обручем сдавил ей сердце. Кара вернулась к трону, опустилась на землю у его подножия, прижалась спиной к его гладкой ледяной поверхности и замерла. Смертельный холод, смертельная тоска и мрак, наступающий со всех сторон, сковали ей душу, парализовали тело. Она сидела тихо, не шевелясь, и тяжелые слезы медленно катились по ее обескровленным щекам. Подснежник выпал из обессилевших рук королевы, и она впала в забытье.

… Крошечным зернышком принц безмятежно спал в земле. Неожиданно он почувствовал капли соленого дождя и настоящее, всепроникающее тепло.

– Неужели я проспал весну, и уже наступило лето? – испугался он и, выскочив на поверхность, принял человеческий облик.

В первое мгновение Гарм не сообразил, где находится, потом вспомнил все и зябко поежился.

– Какое лето? Тут погреб, склеп! Господи, здесь же кто-то есть! Кто?

Принц поднял светящийся цветок и направил его луч на сидящую фигуру. Он долго вглядывался в лицо женщины, находившейся перед ним, мучительно вспоминая, где он видел эти черты лица. Потом его осенило:

– Это же мама! Господи, как она постарела! Где ее свежие щеки, где темные кудри?

Сейчас при слабом, дрожащем свете подснежника, поседевшие волосы матери напомнили принцу осеннюю березовую рощу, что росла у подножья его горы.

– Нет, я все-таки порядочная дрянь! Стареющая мать, королева, почтила меня своим посещением, а у меня – нищета, разгром, холод и мрак…

Гарм поднял подснежник и, освещая им дорогу, кинулся к тайнику за волшебной книгой. Отсыревшая, со следами грязных башмаков на обложке, она терпеливо ждала своего повелителя.

– Маме не место на ледяной земле в это огромном, пустом зале! Сначала тепло, потом свет, а затем еда, – решил Гарм и занялся делом.

… Когда Кара очнулась, она увидела, что находится в просторной, уютной и теплой комнате. К большому мягкому дивану, на котором она лежала, придвинут низкий столик, заставленный ее любимыми блюдами. Напротив нее, вцепившись руками в спинку кресла стоит Гармагер – молодой, красивый, здоровый и смотрит испуганными глазами.

– Ты, наконец, очнулась мамочка! Я так рад тебя видеть! Я так соскучился по тебе! – с дрожью в голосе произнес юноша.

– Господи, ты жив, сынок! Какое счастье! Какое счастье! – шептала Кара, заливаясь слезами радости.

– Как хорошо, мама, что ты здесь, рядом! Я тоже так счастлив! Но почему, почему ты бросила Альморав, семью и пришла сюда? В твоем возрасте и такой путь, просто немыслимо!

– Взгляни сюда, сынок, посмотри на свой талисман, и ты все поймешь!

Гарм взял нефритовую бляшку в руки и увидел, что на ней сверкает открытый серебряный глаз.