Мой бедный ангел (СИ)

За эту суровую зиму их отношения стали куда ближе и теплее, чем были раньше. И пожалуй, это была совместная заслуга. Равно как Лэнгдон старался вести себя с ней мягче и относиться с пониманием, так и Мэллори стала куда меньше капризничать и доводить его до крика своим поведением. Они учились существовать рядом друг с другом, и хоть это давалось непросто, оба понимали, что иначе быть не могло. Их разделяло много вещей: и возраст, и воспитание, и тайны Майкла, с которыми он не готов был расставаться. И все же, несмотря ни на что, их тянуло друг к другу страшной непреодолимой силой, которой было плевать на все эти различия.

…

Ежась от холода и кутаясь в синий плед, Мэллори шла по коридору третьего этажа, блуждая взглядом из стороны в сторону, пытаясь приметить хоть что-то знакомое. Даже прожив в замке три месяца, девушка все еще иногда умудрялась заблудиться по пути к западному крылу. Отчего-то ей казалось, что переход к нему постоянно оказывался в разных местах, словно коридоры дворца успевали перестроиться, пока она искала выход.

Устало вздохнув, Мэллори завернула за угол и тут же услышала чьи-то мужские голоса. Один из них ей показался знакомым. Разговор доносился из-за двери, и когда девушка проходила мимо нее, та вдруг резко распахнулась наружу, со всей силы заехав ей по лицу.

— Я уже пятьсот раз повторял — не зеленый, а салатовый! Салатовый, мать вашу! Вы что, совсем тупые?! — возмущался Галлант, выходя из комнаты.

Мужчина не сразу заметил, что едва не пришиб дверью Мэллори, что проходила мимо.

— Боже ты мой! — воскликнул он, кидаясь к девушке, что все еще прижимала ладони к лицу, — Дорогая с вами все в порядке.

От резкого столкновения с дубовой дверью, на глазах Мэллори выступили слезы, которые она старалась сдержать. Когда девушка убрала руки, Галлант разглядел у нее на лбу рану, с которой медленно стекала тонкая струйка крови. Отчего-то мужчина резко побледнел и нервно сглотнул, глядя на это зрелище.

— Ничего… я сама виновата, не нужно было рядом с дверью идти, — пробормотала Мэллори, подняв взгляд на Габриэля.

— Идемте-ка, немножко вас подлатаем, — быстро сказал Галлант, в голосе которого слышался неприкрытый испуг.

Настойчиво опустив руку девушке на лопатки, он слегка подтолкнул ее, призывая идти за ним. По правде говоря, сделать это оказалось непросто, так как после удара, у Мэллори все еще кружилась голова, а перед глазами бежали черные точки.

Галлант же отчаянно чертыхался про себя. Оставалось надеяться, что Лэнгдон не заметит, что он случайно попортил его имущество… У них была договоренность, что Габриэль не должен пересекаться и как-либо взаимодействовать с Мэллори, и в течение трех месяцев он успешно справлялся с этой нехитрой задачей. И сейчас, Галланту страшно было представить, что сделает с ним антихрист, когда увидит, что его слуга едва не пришиб девчонку дверью.

Когда Габриэль усадил ее в кресло в своей комнате, девушка растерянно посмотрела на мужчину, что суетливо убежал куда-то, тихо бормоча себе что-то под нос.

Голова все еще продолжала кружиться и к тому же добавилось чувство легкой тошноты. Однако, Мэллори все равно с любопытством глядела по сторонам. Не знай она, что это была комната помощника премьер-министра, решила бы, что здесь живет некая экстравагантная леди, что явно любит роскошь и тяготеет к искусству прерафаэлитов. На стене неподалеку от кровати висела большая картина, на которой была изображена рыжеволосая женщина с печальным лицом, что плыла в лодке по тихому осеннему пруду.* Глядя на нее, Мэллори отчего-то одолевала странная печаль.

— Ну-ка, — негромко сказал Галлант, возвращаясь в комнату с белым платком и какой-то жидкостью в стеклянной бутылке, — будет немного щипать, так что, прошу прощения…

С этими словами, он смочил платок в резко-пахнущей субстанции, и приложил его ко лбу девушки. Мэллори тихо зашипела и болезненно поморщилась.

— Тихо-тихо, — успокаивающе добавил мужчина, стирая кровь с кожи, — ничего, до свадьбы заживет.

Девушка исподлобья взглянула на Галланта. Ну и шутки у него…

А после, ее взгляд снова упал на картину, что не укрылось от внимания Габриэля.

— Приобрел ее в одном подвале за бесценок, — улыбнулся Галлант, закончив обрабатывать рану девушки, — эти идиоты в галерее ни черта не понимают в живописи!

— А кто на ней нарисован? — с любопытством спросила девушка, глядя в грустные глаза рыжей леди.

— Слышали про Альфреда Теннисона? — спросил Галлант, отходя к столику, на котором стоял графин с чем-то красным, — он не так давно написал поэму «Волшебница Шалот».

Мэллори неловко помотала головой.

— Прекрасное произведение, — добавил мужчина, разливая жидкость по бокалам, — печальное, но от того еще более дивное. Вам никогда не казалось, что все самые лучшие истории, в той или иной степени, трагичны?

— О чем оно? — с интересом спросила Мэллори.