«Мой бедный, бедный мастер…»

– Полон я скверны был, – мечтательно заговорил Поротый, строго и гордо, – людей и Бога обманывал, но с ложью не дорогами ходишь, а потом и споткнешься. В тюрьму сяду с фактическим наслаждением.

– Сядете. Нельзя на общественные деньги дома в Серпухове по купать. Кстати, адрес продавца скажите.

– В 3-й Мещанской, купца Ватрушкина бывший дом.

– Так. Прочтите, подпишите. Только на суде потом не извольте говорить, что подпись бесовская и что вы не подписывали.

– Зачем же, – кротко отозвался Поротый, овладевая ручкой, – тут уж дело чистое, – он перекрестился, – с крестом подпишем.

– Штукарь вы, Поротый. Да вы прочтите, что подписываете. Так ли я записал ваши показания?

– Зачем же. Не обидите погибшего.

ЯКОБЫ ДЕНЬГИ

Интересно, как никому и в голову не пришло, что странности и во обще всякие необыкновенные происшествия, начавшиеся в Москве уже 12 июня, на другой же день после дебюта м-е Воланда, имели все один, так сказать, общий корень и источник и что источник этот можно было бы и проследить. Хотя, впрочем, мудреного особенно и нет. Москва – город громадный, раскиданный нелепо, населения в нем как-никак два с половиной миллиона, да и население-то такое привычное ко всяким происшествиям, что оно уж и внимание на них перестало обращать.

В самом деле, что, скажем, удивительного в том, что 12 июня в пивной «Новый быт» на углу Триумфальной и Тверской аресто вали гражданина? Арестовали за дело. Выпив три кружки пива, гражданин направился к кассе и вручил кассирше червонец. Хо рошо, что бедная девушка опытным глазом увидела, что черво нец скверный – именно на нем одного номера не было. Кассир ша, неглупая девушка, вместо того чтобы со скандалом вернуть бумажку, сделала вид, что в кассе что-то заело, а сама мигнула ма лому в фартуке. Тот появился у плеча обладателя червонца. Осве домились: откуда такой червонец малахольный, недоделанный? На службе получил… Любопытные лица. На службе, гражданин, таких червонцев сроду не давали. Гражданин в замешательстве к двери. Попридержали, через минуту красное кепи – и готово. Замели гражданина.

Второй случай вышел пооригинальнее. В кондитерской в Столешниковом переулке купил прилично одетый мужчина двадцать штук пирожных. К кассе. Кассирша в негодовании.

– В чем дело?

– Вы что, гражданин, даете?

– Как «что»? Черв…

Глядь, какой же это червонец! Кассирша злобно возвращает эти кетку белого цвета. Написано: «Абрау-Дюрсо, полусухое».

– Что такое?! Ради бога, извиняюсь…

Дает другой, тут уж скандал! Конфетная бумажка «Карамель фаб рики Розы Люксембург – "Наш ответ Чемберлену"».

– Прошу не хулиганить!!

Все приказчицы негодуют. Публика смотрит… Господин малино вый, еле выскочил из магазина, но его вернули, заставили заплатить за измятые в коробке пирожные. Он расплатился серебряной мело чью. А выбежавши, швырнул в канавку проклятые две бумажки, при чем изумленный прохожий поднял их, развернул, увидел, что это червонцы, присвоил их.

На Мясницкой у почтамта в полдень громко разрыдалась девуш ка, торгующая с моссельпромовского лотка шоколадом. Оказалось, что какой-то негодяй вручил и так нищей, нуждающейся продавщи це червонец, а когда она через некоторое время вынула его из жестя ной коробочки, служившей ей кассой, увидела в руках у себя белый листок из отрывного календаря. Потом случаи стали все чаще, и все связаны они были с деньгами. В банке на углу Петровки и Кузнецко го арестовали кассира, потому что, сдавая дневную кассу контроле ру, он сдал в пачке, перевязанной и им подписанной, вместо тысячи только семьсот и на триста – резаных по формату лозунгов «Рели гия – яд, берегите ребят».

В частном галантерейном магазине на Арбате обнаружил хозя ин в кассовом ящике вместо четырех червонных бумажек четыре билета в театр на революционную пьесу. Владелец магазина их рвал зубами.

В кассе месткома газеты «Звонок» во Дворце Труда случилось по хуже. Там обнаружилась недостача денег в несгораемом шкафу, а вместо недостающих червонцев – пятьдесят штук троцкистских прокламаций самого омерзительного содержания. Секретарь, обна руживший их, ничего никому не сказал, но уединился в телефонной будке, и через час трое людей в черных куртках увезли прокламации, а с ними двух беспартийных сотрудников «Звонка», неизвестно куда. Случаи превращения денег в черт знает что во второй половине дня стали настолько частыми, что о них тут только расплылся по столи це слушок… Из одних трамваев раз двадцать высаживали субъектов, которые развязно протягивали кондукторшам всякий хлам вроде, например, наклейки с коробки сардин «Маяк», как это было на Мо ховой улице.

На Смоленском рынке на закате солнца в подворотне произошла поножовщина по поводу брюк, купленных за вышедший в тираж ло терейный билет автодора. Человека зарезали с ловкостью и смелос тью почти испанской.