Мои бенгальские подруги

Конечно, дело не только в нашем нереалистическом отношении к партнеру. Нельзя сравнивать общественное положение бенгалок с нашим. То, за что борются наиболее прогрессивные из них, мы получаем от нашего общества вместе со свидетельством о рождении: право на образование наравне с мужчинами, равноправное социальное положение, возможность свободного выбора профессии.

Мы имеем возможность сами строить свою жизнь. У нас намного больше свободы в выборе, кем стать. Однако многие из нас обращаются с этой свободой удивительно несерьезно. Жизнь дает нам широкий круг деятельности. Мы тем не менее совершаем, вероятно, одну и ту же ошибку: стремимся воспользоваться всеми этими возможностями сразу. Так, в детстве мы мечемся между куклами, фигурным катанием и кружком по пению. В юности — между поклонниками и несколькими профессиями, позднее — между мужем, научной работой, кухней и культурной программой. Потом появляются дети, и мы рвем на себе волосы по поводу того, что культурные мероприятия придется исключить. Затем исключаются и дети (выросли!), но жизнь уже прошла, и ошибки исправлять уже поздно.

Бенгалок, как правило, никто не спрашивает, кем они хотели бы стать. Они трудятся на своем маленьком жизненном «участке», выделенном им без всяких дискуссий. Если они и видят, что это плохой участок, то знают — лучшего не будет никогда. Поэтому они стремятся успеть сделать на нем как можно больше.

В конце концов они все-таки превращают его в цветущий сад, который радует не только их, но и окружающих.

Мне кажется, и нам есть чему у них поучиться. Конечно, никто из нас уже никогда не смирится с мыслью, что его личную судьбу будет определять кто-то другой. Однако если нам дана возможность самим выбирать жизненный «участок», нельзя же, обнаружив, что на нашем камней больше, чем мы ожидали, опускать руки и искать другой. Заполучить участок легко, а вот возделать его на радость себе и всем вокруг — намного труднее.

Иногда мне кажется, что бенгальские женщины знают и умеют это делать лучше, чем европейские.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Такие книги, как эта, — советскому читателю очень нужны. Главная ее ценность — в насыщенности личными наблюдениями автора, молодого чешского индолога, изучающего язык бенгали. Гана Прейнгальтерова провела период своей стажировки в самой гуще студенческой жизни, в университете Шантиникетон, основанном в свое время Рабиндранатом Тагором. По замыслу Тагора, здесь должно было протекать широкое изучение культуры в самых разных ее проявлениях, от языка до народник ремесел, В университете функционируют разные факультеты гуманитарного направления и, кроме того, существует особый производственный комбинат, Шриникетон, где работают отходники из окружающих деревень. Таким образом, студенты знакомятся с трутовыми процессами и изучают художественные ремесла.

Главное внимание преподаватели уделяют курсу языка и литературы. Однако много часов отводится также занятиям рисункам, живописью, пластикой, ганцем и музыкой. В процесс всестороннего художественного развития учащихся входит также и изучение ими традиционного народного искусства индийских женщин — нанесения на землю или на пол ритуальных узоров, которые — по-бенгальски называются альпона.

Для этого используется рисовая мука или белый порошок, но часты также и многоцветные узоры. Женщины берут горсть порошка и, сжав кулак, слегка раздвигают пальцы, высыпая его тоненькой струйкой (или параллельными) на землю и нанося таким образом на нее полоски. Делая руной точные, заученные с детства движении, они создают путем перекрещивания и переплетения этих полосок сложнейшие узоры, образующие иногда яркие рисованные ковры-, которые покрывают большую площадь двора или пола. Такие узоры, по обычаю, женщины делают к дням праздников и семейных торжеств — особенно к свадьбам — вокруг священного огня, на месте, где происходит венчание.

Студентки Шантиникетона славятся своим искусством создавать альпона. Они наносят эти узоры и в традиционной манере, отражающей то магическое значение, которое приписывается им издревле, и по рисункам, разрабатываемым художниками, сотрудничающими с этим университетом.

К сожалению, автор об этом не пишет, a звание такой специфической черты обучения в университете Шантиникетон поможет читателю расширить свои представления об этом своеобразном учебном заведении.

Г. Прейнгальтерова, специализируясь в бенгальском языке и живя в общежитии университета, довольно точно подметила ряд своеобразных черт жизни и быта бенгальских девушек и щедро поделилась с читателем своими наблюдениями. Однако, не будучи индологом широкого профиля, она привязывает все свои материалы только к бенгальцам, в силу чего у читателя может создаться впечатление, будто лишь данной этнической среде свойственны описываемые особенности. На деле же это далеко не так. Поэтому хотелось бы несколько расширить рамки этик описаний, чтобы восстановить невольно нарушенное равновесие и дать читателю небольшую долю необходимой информации.