Мои больные (сборник)

Интересно, что в это же время на Военно-медицинском факультете коллективу преподавателей главный терапевт МО СССР генерал-лейтенант м/с, академик Е.В.Гембицкий прочел лекцию о ВИЧ-инфекции. Он говорил, что эта инфекция в СССР редка (отмечена только в портовых городах, таких как Одесса, Ленинград, Владивосток), а на Западе быстро распространяется. Он предвидел, что вскоре СПИД станет проблемой и для нашей страны.

Сосудистая аномалия

Август. Жара такая, что асфальт плавится. В медпункт заходит отставник, бывший командир дивизии, генерал. Он часто заходит в часть – по привычке. Ему за 60. Очень демократичен и общителен. Вот и на этот раз: «Разрешите к вам, в холодок?»– обращается он к присутствующим.

Проходит, садится на кушетку. Попил воды из – под крана (похолоднее). Поговорили о том – о сём, и он предлагает послушать анекдот. Все согласны.

«Пришла как-то старушка из деревни к дьякону в церковь. Подошла, встала возле него и молчит. Батюшка спрашивает ее: «Что трешься? Говори, что надо». «Прошу молебен отслужить за упокой раба божьего», тихо отвечает старушка. Дьякон громко говорит: «Можно и за упокой». Старушка снова трется возле него и молчит. «Что замолкла?» – грозно спрашивает ее священник. «Молебен стоит полтинник, а у меня только четвертак, батюшка», смиренно отвечает просительница. Дьякон провозглашает: «Можно и за четвертак! Но учти!! Молебен будет говно!».

Посмеялись. Такой шутник был генерал. Посидел немного и говорит: «Что-то мне не по себе, сердце поддавливает». Я уложил его на кушетку и стал осматривать, сидя слева от него. Пульс? А пульса нет. Давление? И давления на аппарате Рива-Роччи нет. А он лежит себе, прикрыв глаза. Я взмок от неожиданности и волнения. Мне даже плохо стало. А он спокойно так говорит: «Померь на правой руке». Он ко всем обращался «на ты». Я перешел на другую сторону кушетки. Нахожу лучевую артерию – определяется пульс хорошего наполнения и напряжения. Измеряю давление: 145 на 85 мм рт. ст.! Смотрю на него с недоумением, потихоньку приходя в себя. А он, выждав паузу по Станиславскому, поясняет: «У меня это с детства. Врожденная окклюзия левой плечевой артерии.»

Полежал он еще немного у нас в холодке, а чего торопиться-то в этакую жару, да и ушел. А я пил валерьянку. Ну, кто же мог подумать о врожденной сосудистой аномалии!

Рак легкого

Старость– тупик вокзального перрона.

Здесь не спешат

(Авт.)

В 1978–м году меня вызвали на консультацию в больницу НИИ сельской гигиены. Она была расположена в самом центре Саратова, у сада «Липки».

Встретила меня миловидная молодая врач-терапевт. Посмотрели больного. Это был 70-летний сельский житель. Он был истощен, сильно задыхался и сидел на койке, держась за ее спинку. Лечь не мог уже несколько дней, так и спал, сидя. У него даже ноги отекли. Судя по рентгенограммам, у него был рак правого главного бронха и ателектаз почти всего правого легкого. Это было ясно. Проблемой для врача было отсутствие в больнице кислорода. Встал вопрос о переводе больного к нам, в пульмонологическое отделение 8 больницы. Больной был безнадежен. Ясно было, что наш заместитель главного врача по лечебной работе не одобрит моего решения. И все же я согласился взять больного к себе.

Бригадой скорой помощи он был доставлен в 8 —ю больницу. Зам. леч. пошумела, конечно, но дело было сделано. В палату к больному сразу подкатили баллон с кислородом, и больной стал дышать. Уже через полчаса он смог лечь головой на подушку и впервые за много дней заснул. Такие больные дышат, чтобы жить. Вела его врач М.Н.Костюнина.

Больной ожил. Рядом с ним все время была жена. Так продолжалось недели две, но злокачественный процесс нарастал. К одышке присоединилась интоксикация. Однажды он впал в гипоксическую кому и оксигенотерапия ему уже не помогала.

Наступил момент, когда дыхание его прекратилось и пульс перестал прощупываться. Отсоединили носовые катетеры, и в этот момент больной приподнялся в кровати и с криком «Иди ко мне. Здесь так хорошо!» зубами схватил жену-старушку за предплечье и затем уже умер окончательно. Пришлось освобождать руку от зубов.

В момент клинической смерти больной, вероятно, наконец-то, освободился от тяжелейшей бесконечной мучительной работы по обеспечению дыхания и преодолению одышки. То, что для здорового человека в радость – мы живем, чтобы дышать, то для легочного больного – мука.

Кровопускание

«Верно, немногие знают,

на какие сильные мысли и глубокие явления

может навести незначительный сюжет»

(Н.В.Гоголь)

Жил в нашем доме в Саратове отставник, некто П-в. Добродушный, всегда румяный и общительный толстяк. Страдал одышкой. Его и звали за глаза «пыхтельщик».