Мой брат – Че

Приезд Фиделя был достоин главы государства – с эскортом, телохранителями и всей сопутствующей суетой, но в дом он поднялся один. Войдя, он с улыбкой объявил: «Я нахожусь в доме моего брата». Затем он поклонился моей матери: «Вы похожи на мою мать. Мы так много говорили «о маме» с Че! Во всех наших приключениях он говорил о вас с такой любовью, что я теперь люблю вас так же, как и он». Моя мать вся сияла.

Фидель был встречен как настоящий герой, и гости принялись осаждать его. Каждый хотел что-то сказать, послушать, вступить в частную беседу с ним. Женщины, казалось, готовы были съесть его прямо в сыром виде. Вы бы видели, как они пожирали его глазами! Фидель – это был Фидель! Победоносный революционер, легенда, тридцать четыре года, одетый в красивую униформу, привлекательный, очень харизматичный, очень милый и ласковый. Революционер он или нет, но женские взгляды, казалось, взывали: «Какой аппетитный мужчина, как было бы хорошо оказаться в его мощных объятиях!» Но единственными женщинами, на которых смотрел Фидель, были моя кузина и сестра Селия. Они обе были очень красивы. Это был незабываемый вечер.

Однако репрессии, связанные с этим визитом, очень скоро буквально полились дождем. Наш дом однажды даже был обстрелян. Гевара де ла Серна стало именем, которое непросто носить. Впрочем, какая разница. Теперь я разделял идеи моего брата, я понимал и поддерживал его борьбу. Может быть, я не был хорошим учеником, но я много читал. Я впитывал знания. И в самое ближайшее время мне представится возможность показать Эрнесто, что я не какой-то там тупица.

Действительно, в июле 1961 года Эрнесто сообщил нам, что он будет в Пунта-дель-Эсте в начале августа для участия в Ассамблее Организации американских государств (ОАГ). И мы всей семьей отправились в Уругвай.

* * *

Встречи в Пунта-дель-Эсте были трогательными, и их было очень много. Моя тетя Беатрис, которой его страшно не хватало все эти годы, глядела на него с таким обожанием! Она хотела привезти его обратно в Буэнос-Айрес. У нас у всех возникло смутное ощущение, что эта встреча может стать последней. К сожалению, мы оказались правы, лишь только моя мать увидит его еще один раз в Гаване несколько месяцев спустя. Эрнесто представлял на Ассамблее Кубу. Так что было достаточно трудно застать его одного. Тем не менее он всегда завтракал с нами и каждый раз сидел между матерью и тетей Беатрис, положив руки им на плечи.

Журналист Рохелио Гарсиа Лупо потом рассказал, что Пунта-дель-Эсте кишела представителями секретных служб, шпионами, замаскированными сотрудниками служб безопасности, американцами, кубинцами, русскими, а также женщинами, которые просто хотели увидеть Че. Это был настоящий ад. А потом имела место операция в заливе Кочинос[48] (заливе Свиней)[49].

Лично я был тогда еще слишком зелен, чтобы разбираться во всей этой мешанине, достойной шпионского романа. Тем не менее я уже достаточно повзрослел, чтобы стремиться вести серьезные разговоры с Эрнесто. Я хотел поговорить с ним о социализме, об изменениях в мире, о будущем Америки и Кубы. Он тактично отвечал на мои вопросы. Но при этом он по-прежнему настаивал на том, чтобы я продолжал учебу. Мы все ходили вокруг да около. Он вручил мне книгу, написанную в эпоху Сталина, «Учебник политической экономии» Академии наук СССР, и попросил ее внимательно прочитать. И что удивительно, через три года он выскажется весьма язвительно в отношении этой книги: «В этой книге много утверждений, которые по форме напоминают Святую Троицу; они непонятны, но вера решает все… Глава «Построение социалистической экономики европейских стран народной демократии», похоже, была написана для детей или для дураков. А советская армия во всем этом? Она что, стоит и почесывает себе яйца?»

В 1961 году, однако, он все еще верил в Советский Союз. И я был такой наивный. Перестав верить, он начал сомневаться и порой даже жестко его критиковать. В ходе своего последнего пребывания в Праге в феврале 1966 года перед отъездом в Боливию он уже не говорил на деликатные темы в своем гостиничном номере. Он был уверен, что его прослушивают. Советский Союз, в конечном итоге, не хотел, как и США, дальнейшего разжигания революции и нарушения установленного порядка. Я подозреваю также, что некоторые агенты КГБ сотрудничали с ЦРУ в деле ликвидации Че в Боливии, но у меня нет этому надежных доказательств.

* * *

Через несколько дней после нашего возвращения в Буэнос-Айрес мы узнали из ежедневной газеты «Насьон», что Эрнесто залетел в столицу перед возвращением на Кубу через Бразилию. Он ничего не сообщил нам об этом молниеносном приезде. Он стал скрытным, в том числе и с нами.

Две причины привели его в Буэнос-Айрес: тяжелая болезнь моей тети Марии-Луизы Гевара Линч и встреча с президентом Артуро Фрондиси.