Мой брат – моя истинная пара

Открывая глаза, я почему-то была уверена, что прошло много времени и я очнусь где-то в другом месте. Но надо мной по-прежнему нависало лицо Райена, такое же встревоженное, каким я его запомнила, а выше, над его плечом, виднелись острые сломанные доски передней стены. Защитная пелена сияла нежным молочным светом, свернувшись вокруг нас наподобие плотного кокона. Снаружи слышались чьи-то крики.

— Ты как? — напряжённо спросил Райен. Его глаза были темны, как грозовой шторм. Беспокоится.

Я прислушалась к своему организму. Головой я саданулась сильно, но, кажется, обошлось, перед глазами ничего не кружилось, тошнить не тянуло. Надеюсь, сотрясения нет. Выберемся — попробую провести самодиагностику.

— Всё хорошо, — а пока я быстро прощупала Райена, благо это было легче, чем «просматривать» саму себя.

Слава богу, он тоже был целёхонек, ей-ей, в рубашке родился. А ещё нас спасла его мгновенная реакция, я бы ни за что не догадалась врубить щит.

В пролом за спиной Райена заглянула вихрастая голова.

— Эй! Живые есть?

— Есть! — ответили мы с Райеном одновременно.

— Обалдеть! — эмоционально удивился незнакомец. Голова исчезла и сообщила кому-то снаружи:

— Те, что внутри — живёхонькие!

Меня слегка насторожило это «те, что внутри», но только после того, как, разломав карету, нам помогли выбраться наружу и я увидела мёртвого, с остекленевшими глазами и лужей крови под телом, распростёртого в сторонке кучера, я осознала смысл этой фразы со всей остротой.

И, невзирая на весь мой опыт обучения в меде, на посещение морга и изучение трупов, меня всё равно пробило так сильно, что я невольно затряслась. Больше не оттого, что передо мной лежал мёртвый человек, совсем недавно ещё живший и полный надежд на будущее — а оттого, что я поняла: на его месте могли бы быть и мы. Если бы Райен не успел поставить щит, если бы я не влила в него достаточно силы — смятая чудовищной силой карета стала бы нашим гробом.

Что случилось, было ясно — у нашей кареты сломалось колесо, кучер не удержал управление, и мы со всей дури впилились в каменный дорожный указатель. Кучер умер на месте, а вот ящерицы не пострадали. Или, если пострадали, я этого не поняла, они, уже в виде каменных статуэток, были аккуратно составлены между оглоблей и огорожены призрачно мерцающей магической лентой. Среди обломков кареты ходили и негромко обсуждали что-то люди в тёмно-синей форме местной полиции.

От близости смерти меня всё ещё потряхивало. На плечи легли тёплые руки Райена, и я, прежде чем сообразила, что делаю, уже откинулась головой на его грудь, так естественно, как будто делала так сотни раз. Тепло его тела обволокло меня и немного успокоило дрожь, вернуло умение рассуждать.

А в следующий миг к нам подошёл человек в форме и протянул запакованный в прозрачную сферу предмет.

— Вам знакома эта вещь? — спросил он официальным тоном.

Это была… ну, пожалуй, ближе всего было бы описать эту штуку фразой «вязаная косица». Плетение, несомненно магическое, из грязно-зелёного, белого и серого цветов. Судя по характерным узлам и ощущению холода — проклятие. Но теорию проклятий мы только начали изучать, так что больше я ничего не поняла.

Зато услышала, как Райен сквозь зубы прошипел:

— Это уже не игрушки!

— Что это? — я повернулась, выскальзывая из его рук.

Мы, конечно, брат и сестра, но на глазах у посторонних обниматься было неуютно.

— Проклятие «масето», — зло бросил Райен. — И довольно сильное, насколько я понимаю. Именно из-за этой штуки мы попали в аварию. Вот сволочь!

— Вы знаете, кто спрятал в карете эту вещь? — спросил полицейский.

— Догадываюсь. Но доказательств у меня нет. Подозреваю, что это сделал мой сокурсник, студент Магической академии Асмеи пятого курса, маркиз Веруж.

— Это не Лерой! — упрямо возразила я.

Райен сузил глаза и посмотрел на меня с холодом. Выражение лица ясно говорило, что я могу оставить своё мнение при себе.

Я вспомнила слова Лероя. Он утверждал, что и впрямь велел Ивену избавиться от перстня, и тот выполнил приказ. Но кто-то нашёл этот перстень и использовал против Райена. Конечно, это звучало слишком гладко, складывалось слишком удачно для Лероя — но мне всё сильнее казалось, что он не врёт и что в этом деле замешан кто-то ещё. Но как убедить Райена, что я не просто пытаюсь защитить своего… якобы парня?

— Может быть, это он, а может, и кто-то ещё, — сказала я тише. — Надо иметь это в виду.

— А может быть, ты не будешь уже держать его сторону? — огрызнулся Райен. В его глазах плясали злые черти.

— А может, ты не будешь пытаться всё приписать Лерою, совершенно не думая о других вариантах?! — взвилась я. Меня выбесило даже не столько его намерение сделать Лероя во всём виноватым, сколько то, что он не желал слушать моих слов.

— Да твой Лерой у меня уже в печёнках сидит! И ты вместе с ним! Может, ты всё-таки заодно с ним, а? Может, это ты подложила эту дрянь? — Райен сверкал глазами, выкрикивая эти идиотские обвинения.