Мой человек

– Не нужно. Я люблю несколько часов утреннего одиночества. Мне это необходимо. Знаешь, очень странно. Ты – первый человек в моей жизни, с которым мне лучше, чем одному. Я это понял еще тогда, в юности. Потом я долго думал об этом. Точнее, то старался не думать, то, наоборот, анализировал, когда никак не мог освободиться от этого чувства… Мне казалось – вот ответ найду и освобожусь. В какой-то момент мне показалось – всё, освободился. Но это, видимо, что-то больше и выше всех наших мыслей и расчетов. Понимаешь, что я имею в виду?

Я кивнула.

– Оля, можно я задам тебе довольно странный вопрос?

Я опять кивнула. Я хотела сказать Алёше, что больше всего на свете не люблю вот таких разговоров – мучительных, достающих тебя саму до дна души, не оставляющих там никаких тайн и неразрешенностей. Мне с тайнами проще. Мне не все ответы нравятся.

– Можно? – повторил он.

– Да.

– Ты любишь меня?

Я от неожиданности засмеялась.

– Хороший ответ, – покачал головой Алёша.

– Ну, что ты… – Я обняла его. – Я никого так никогда не любила. Ты как-то… заполнил весь мой мир. И… я не знаю, что будет, если ты уйдешь.

– Я никуда не уйду.

На второй день все-таки позвонила Вика. Я удивилась, как легко и доброжелательно Алёша с ней разговаривал, как с любимой сестрой. Смеялся, обещал немножко отдыхать и дышать воздухом, больше спать. Я вышла из номера на террасу, поплотнее прикрыв за собой дверь. Алёша через некоторое время вышел за мной.

– Не очень-то и приятно слышать, как ты ловко врешь, – сказала я, неожиданно подумав, что иногда правду говорить гораздо легче, чем притворяться. Так что пусть Мариша особенно не кичится своим правдолюбием.

– Я не вру. – Алёша крепко обнял меня. – Пойдем, простудишься, иней лежит на земле. Смотри, красота какая. Бери фотоаппарат, сейчас поедем в одно красивое место.

– Вчера уже ездили.

– Так то было просто красивое, а сегодня будет очень красивое.

– Ладно.

– Как мне с тобой хорошо… Только ты отчего-то грустишь сегодня.

– Не хочу в Москву, – честно сказала я. – Пришла бы сейчас в какой-нибудь домик и осталась бы там навсегда. Чтобы всегда перед глазами – вот эти просторы, огромное небо. И ты.

– Пойдем, выберем себе домик. Три продаются.

Я посмотрела на Алёшу.

– Шутишь?

– Нет. Очень хорошие домики. Два под слом, один уже сломали.

Я засмеялась:

– Что же в них хорошего?

– Построим заново. Ты хотела бы здесь поселиться?

– Ты же хочешь, значит, и я хочу, – ответила я, любуясь им. Никто бы не назвал Алёшу красавцем. Но он такой приятный, милый, симпатичный… Наверняка не мне одной это кажется.

– Я был уверен, что тебе здесь понравится, пошли.

Мне на самом деле очень понравилась одна из трех деревень, где Алёше посоветовали посмотреть домик «под слом». Дом был просто чудесный, сказочный. Очень старый, но крепкий, и при известной сноровке и уме его можно было подновить и достроить.

– Я бы так жила… – сказала я Алёше, который все время, пока мы ходили по деревне и полю вокруг, крепко держал меня за руку. – Прямо в нем.

– Нет, – покачал он головой. – Мне нужна большая комната для занятий. И еще в старых домах старая энергетика… Не чувствуешь? Дом должен быть или родной, или новый. Я так считаю.

– Хорошо…

Как-то я сразу тоже стала так считать. Вот тебе и на! Я же такая самостоятельная, у меня на все свое мнение… И вдруг – мне нравится думать так же, как он, нравится быть с ним единым целым… Интересно, а потом это пройдет? С Ильей ведь тоже когда-то так было, но мне совсем не хочется об этом сейчас вспоминать. Неприятно даже.

Вика позвонила еще и еще раз. Потом что-то написала. Алёша нахмурился, ответил, стал с ней переписываться.

– Что-то не так?

– Лёня… Нахамил, ушел с ребятами. Вика считает, что они пошли выпивать.

– Понятно.

Алёша пытался звонить приемному сыну, тот не брал трубку.

– Ладно! Разберусь, когда приеду. – Он отключил телефон и убрал его подальше. – Я имею права на отдых и на отдушину. Будешь моей отдушиной?

Я осторожно кивнула. Отдушина… Интересное слово… Проследить бы его этимологию. Происхождение в родном языке то есть…

Алёша поцеловал меня в щеку, в нос, в брови.

– Всегда будешь со мной, да?

– Да, – не очень уверенно сказала я.

– Сомнения? – Он внимательно посмотрел мне в глаза.

Я помотала головой. Нет, не буду ничего выяснять. Не могу. Забивать колки, устанавливать границы, определять белое и черное… Рябое! В клеточку и полосочку…

Я поймала себя на том, что совершенно не хочу собирать красивые листья – еще были кое-где кленовые и дубовые, даже не очень хочу фотографировать. Хочу раствориться в своей любви. Хочу не думать, что будет дальше, не пускать ни одной плохой мысли. Хочу, чтобы все были счастливы и никто не страдал. Но так не может быть. И мысли эти все равно далеко не прогонишь.

«Как у тебя дела?» – сама написала я Марише.

Та коротко ответила:

«Нормально, мам. А у тебя?»

«У меня хорошо».

«Ну что, отдохнула от меня»? – через какое-то время написала мне дочь. Понятно. Она думает, что я от нее устала и куда-то поехала отдыхать.

«Я не от тебя отдыхаю, просто от суеты. И от самой себя». Я решила, что вот так, непонятно, ответить лучше всего.