Мой дядя Адриано

Короче говоря, никакой политики, никакой агитации или громких заявлений. Но когда речь заходит об ордере, выданном Берлускони, Адриано не может не встать на его сторону: «Я никогда не был моралистом, на меня навесили этот ярлык. Я говорю и пою только о своих впечатлениях, я не хочу никого ничему учить. Но ордер, выданный Берлускони именно сейчас, это жест политический. Суду следовало бы подождать другого момента, потому что сейчас в Италии очень сложная ситуация. Этот ордер может подорвать положение Fininvest».

Тогда дяде нравился Берлускони. Как-то раз, на одном из бесчисленных семейных ужинов у моей матери, мы обсуждали политику, и дядя сделал очень интересное заявление: «Они слишком рано потащили его в суд, не дали возможности поработать».

С настойчивыми журналистами он был еще более откровенен: «Да. Я не поддерживаю в этом вопросе «Чистые руки», я думаю, что ордер – это ошибка. Это политический жест, который навредит и без того сложной ситуации в итальянской политике. Даже если обвинения справедливы, нужно было подождать более подходящего случая. В Италии сейчас сложилась такая ситуация, когда разногласия есть даже внутри партий большинства. Кастрюля уже кипит, если подбавить огоньку – крышку сорвет, а это может быть опасно. Этот ордер мог навредить Fininvest и другим компаниям. И риск, что Fininvest развалится, все еще существует».

Вы голосовали за партию «Вперед, Италия!»? – спрашивает журналист.

«Я не помню, голосовал ли я за Лигу[148] или за «Вперед, Италия!», но сейчас я бы проголосовал за «Вперед, Италия!», потому что не доверяю Босси, мне не нравится его курс. Шесть месяцев слишком мало, чтобы оценить работу правительства, а Берлускони уже подвергается нападкам со всех сторон. Я не уверен, делал ли он что-то вредное для страны или же работал только в своих собственных интересах. Когда я разберусь, то изменю свое мнение. Хотя правительство все же допустило некоторые ошибки, вроде назначения этого министра окружающей среды или строительной амнистии, которая меня пугает».

Как же соотносится ваше мнение с призывами к защите окружающей среды?

«Сначала нужно залатать дыру, которая грозит потопить лодку, а потом уже думать об украшениях. Сперва мы должны сократить государственный долг».

Часто ли вы общаетесь с Берлускони?

«Нет. За двадцать лет я встречался с ним дважды. Он звонил мне каждые шесть-семь месяцев и предлагал работу на своих телеканалах. Я попросил его уменьшить количество рекламных роликов, он отказался, сказал, что не может, потому что тогда ничего не заработает, и на этом история закончилась. Я думаю, что Берлускони, которому нравилось развивать свое телевидение, строить империю и выигрывать чемпионаты с футбольной командой[149], теперь чувствует определенную ответственность, после того как его поддержало столько людей на выборах. А все на него накинулись, мне это кажется ужасным, потому что он от этого страдает. Тем более если у него добрые намерения, если он действительно хочет помочь другим. Теперь он все продаст. Не знаю, поступил бы я так же. Может быть, я бы оставил телекомпанию и отказался от должности премьер-министра. Я считаю, что политики не должны получать никаких денег, они должны быть вроде миссионеров. Тогда мы дождемся процветания в этой стране».

Верите ли вы в добросовестность Берлускони?

«Да, пока у меня нет доказательств обратного».

Кажется ли он хорошим политиком?

«Он учится».

Вы говорили об ошибках.

«Да, назначение этого министра окружающей среды[150]. Но были и другие просчеты, включая указ Бьонди[151], когда мы чуть не выпустили на свободу всех, кого посадили по делу Тангентополи».

Что бы вы попросили у премьер-министра?

«Снизить налоги, они сейчас неоправданно высокие. Если бы люди платили меньше, им бы и в голову не пришло уклоняться от уплаты налогов».

Уклоняетесь ли вы?

«Да, если бы мог, но у меня не получается».